Жизнь как искусство
Изменилось ли ваше представление о Коко Шанель после съемок в этом фильме?
Не очень. Я ведь вошла в Дом Шанель девять лет назад, получив роскошное предложение от Карла Лагерфельда стать лицом бренда «Шанель». Это вовсе не значит, что уже тогда я соответствовала духу Дома, который и сегодня бережно хранит атмосферу того времени: все намекает на ее присутствие, многие предметы остались на тех же местах. Я часто бывала в ее квартире, даже проводила сиесты там, где она отдыхала после обеда… За девять лет я прочла немало книг, так что у меня уже сложился ее образ. А во время съемок я, скорее, больше узнала о Стравинском. Я очень мало была знакома с его музыкой — «Весну священную» и «Жар-птицу» считала довольно сложными. Открытием для меня стало то, что эта музыка полна юмора. Помню, я слушала ее за рулем автомобиля и буквально подпрыгивала от каких-то пассажей.
Что самое важное для вас в личности Коко?
Я пыталась создать образ женщины, для которой свобода — превыше всего. Самый главный шедевр из всех ее творений — сама жизнь. Недаром она не считала себя художником, не придавала значения созданным ею моделям — она говорила, что все это лишь ремесло швеи, которым она, правда, отменно владела. Впрочем, иметь диплом художника — ничего не значит. Попробуйте-ка превратить в произведение искусства свою жизнь! Коко изобрела век Шанель — образ свободной женщины в эпоху, когда такого понятия не существовало. Парадоксально, но страстно влюбленный в нее Стравинский совсем не понимал, чем на самом деле так привлекательна и интересна Шанель. Для него она была только модельером. Самое интересное, что в какой-то момент я обнаружила в себе динамику, возможно, близкую к той, которая была у самой Коко. Ее успех — не результат каких-то амбиций, она вдохновлялась теми, кто ее окружал. Поэтому завязывала знакомства с великими авангардистами своего времени. Для нее артистическая среда была окном в мир. Чтобы существовать, ей было абсолютно необходимо в том числе и слушать новую музыку. И для нее Стравинский и его музыка, которой она буквально была загипнотизирована, становятся единым целым.
Вы находите в себе что-то общее с Шанель?
Она опережала свое время, и для меня она навсегда стала воплощением остросовременной женщины. Это и мой путь, довольно, надо сказать, сложный. Потому что и сегодня условия, в которых существуют женщины, особенно на Востоке, представляют огромное поле для освободительной деятельности.
Сегодня, наоборот, появляется тенденция возвращения женщины к домашнему очагу.
Это очень опасная тенденция — возвращение к недавнему прошлому. Представьте: право голосовать женщины во Франции получили только в 1948 году, а в Швейцарии — в 1971 году! Буквально вчера! Отношение к женщинам как к зависимым существам схоже с расизмом. Даже образованные и внешне свободные мужчины не выносят женского равноправия.
С такими взглядами вы должны иметь проблемы в личной жизни…
Слава богу, есть еще здравомыслящие мужчины, к которым относится и мой муж — режиссер и писатель.