Про “Жмурки” и людей. Интервью с Алексеем Балабановым
Правда, что сценарий написал непрофессиональный сценарист?
Да, его зовут Стас Мохначев. Он — футболист. Но все время что-нибудь пишет, много всего написал.
Насколько вы изменили текст?
Я его переделал под себя. Диалоги в основном все мои.
Это комедия?
Ну, это должно быть смешное кино. Так мне кажется. Если не смешное — значит, у меня не получилось.
Не страшно было браться за комедию? У российских режиссеров, в отличие от советских, как-то не складываются отношения с этим жанром.
Ну что значит «страшно — не страшно»? Люди читали сценарий — смеялись. Казалось весело. Надо не у меня спрашивать, а у зрителей.
Можно ли назвать «Жмурки» своеобразным прощанием с 90-ми?
Да нет, просто того, что происходит в фильме, сейчас нет, поэтому действие и происходит в 90-е. Меня все время спрашивают про точки какие-то, про прощания… «Бригада» и «Бумер» — это разве не прощание с 90-ми? Прощание с 90-ми будет еще продолжаться лет десять, а то ипятнадцать.
Никаких сантиментов по поводу того времени у вас не осталось?
Нет.
Почему вы снимали именно в Нижнем Новгороде?
Город очень красивый, к тому же я его хорошо знаю. Мне в нем было легко. Там красивая натура, две реки, кремль…
С Никитой Михалковым было сложно договориться? Вы ведь как-то не очень лестно о некоторых его картинах отзывались.
(Возмущенно.) Я — нелестно? Мне очень нравятся его фильмы — не все, но большая часть. «Пьесу для механического пианино» я вообще считаю гениальной картиной. Раз пять ее смотрел, когда студентом был, и сейчас с большим удовольствием пересматриваю. Еще мне очень нравятся «Урга» и «Обломов». Это же все классика.
С Никитой Сергеевичем легко работать?
Да, очень легко. Держится прекрасно, абсолютно нормальный человек.
А с кем вам интересней работать — с универсальными актерами или с типажами?
Конечно, с актерами интересней работать, потому что с типажами надо долго биться. Актеры — они же все талантливые люди, каждый привносит что-то свое.
Как вы считаете, можно ли снять хороший, кассовый российский фильм на «цифру»?
Я считаю, что нельзя. Пленка есть пленка, весь мир снимает на пленку — и нормально. А «цифра», даже high definition… мне это все не близко.
У вас есть загранпаспорт?
Не помню я… Если не просрочен, то есть.
Вы допускаете, что ваш фильм (не «Жмурки», а просто абстрактный фильм) не получит прокатного удостоверения по цензурным соображениям?
Нет.
Вы кино много смотрите?
По-разному. Зависит от занятости. Если много свободного времени — смотрю все, что выходит нового. Смотрю как обычный зритель, хожу с детьми в кино.
Российский киноконтекст, по-вашему, связан с мировым?
Связан, конечно. Наши зрители в основном смотрят западное кино, а не отечественное. Поэтому наше подстраивается под западное. Но получается хуже. Вот, например, «Ночной дозор». Довольно тоскливое кино, я ничего в нем в общем-то не понял. Так, что-то мелькало, мелькало…
Есть ли режиссеры, про которых вы можете сказать, что они не просто снимают хорошее кино, а говорят что-то важное? Вот, например, Ларс фон Триер вас как-то цепляет?
Триер скучный.
Существует какой-нибудь литературный сюжет, по которому вы хотели бы снять кино?
Мне очень нравится Лесков, я бы с удовольствием поставил его «Соборян» — одну из лучших книг русской литературы. Но это очень некиношная книжка, будет тяжело переложить ее на язык кино.
Ну а Гоголя — он же проще для экранизации, но тоже очень фактурный?
Да, проще… Но мне Гоголь не очень нравится. Слишком концептуальный, очень критичный, недостаточно эмоциональный, слишком рациональный. Он чересчур умный. А как слишком умные режиссеры оказываются плохими, так и писатели.
Старое кино смотрите?
Смотрю. Терри Гиллиам — мой любимый режиссер.
А Сэма Пекинпа не любите? Ваши прошлые фильмы очень похожи на Пекинпа…
Ая его и не смотрел ничего…
Могли бы вы снимать один фильм на протяжении, скажем, пяти лет?
Нет, я вам не Герман. Мне скучно долго делать одно и то же. Я от «Жмурок» уже так устал, что смотреть на них не могу.