Интервью: Владимир Янкилевский
Это ведь первая ваша настоящая ретроспектива?
Да, эта выставка отличается от всех, что я делал. На ней впервые удалось собрать около 80 процентов моих произведений и почти все триптихи, которые мало кто видел. Раньше мои большие вещи не удавалось продемонстрировать. А ведь именно триптихи — суть моей концепции, в остальных произведениях я разрабатывал просто отдельные темы вокруг них. Конечно, я мечтал показать их в полном объеме. К тому же я и сам впервые увидел сразу столько своих вещей, собранных вместе. На первом этапе моей жизни они были в коммуналке, потом в сыром подвале и расставить их было невозможно.
Как же вы делали вещи, практически не видя их?
Ну, я все-таки видел. «Атомную станцию», которая здесь висит, я делал в 15-метровой комнате две недели — не отходя, а на стене помещалась только одна часть — все остальные я держал в голове или в сердце, где-то внутри себя. Это очень большое сосредоточение, напряжение. Потому что существует единая композиция, единая концепция. Но художник все равно видит, просто глаза могут быть направлены и вовнутрь. Художник должен не изображать, а выражать. А сами размеры вещей я видел абсолютно точно, до сантиметра. В идеале я видел их вообще гигантскими, над городом.
И как впечатления, когда вы сейчас увидели их собранными в одном зале?
Я очень доволен, потому что все соединилось в единый поток. Я сам внутренне был уверен, что именно так и произойдет, переживал только из-за того, что это раньше не было сделано и показано. Вот Александр Боровский из Русского музея, который писал статью для каталога, даже сказал, что написал бы теперь совсем по-другому.
Концепция триптиха как-то формулируется словами?
Безусловно: мужское и женское начала и среда, которая их соединяет. Но эта формулировка не исчерпывает все смыслы. Это же мужское и женское начала в мире вообще — на всех уровнях, начиная от почти абстрактной игры сил до каких-то совершенно очевидных вещей. Эта тема остается постоянной для меня, но с годами немного меняется сюжет: идеализм сменяется более ясным представлением реальности. И эта реальность включает в себя и идеализм, и актуальность, и экзистенциальные темы, и конечность, и бесконечность. Мне хочется показать дистанцию между однозначной актуальностью и тем, что живет помимо нас.