“Ухватить бога за бороду”. Интервью с Сергеем Сельяновым
«Кремень» – последний сельяновский фильм, снятый режиссером-дебютантом Алексеем Мизгиревым, рассказывает о юноше, который после армии начинает строить свою жизнь сначала и, разумеется, едет в Москву- как это делают все, кто хочет чего-то добиться в жизни. В Москве он показывает себя настоящим кремнем, человеком действия, работает в милиции и отвечает ударом на удар. В результате именно он оказывается тем самым новым героем, которого русское кино ищет уже много лет, по крайней мере со времен Данилы Багрова — нашего общего брата. Но, кстати, не единственным. В этом году дебют следует за дебютом,на экранах появляются свежие лица, в погоне за новым героем участвует все больше народу.
Правда, что вы встретили Алексея Мизгирева на пляже, на «Кинотавре»?
(Смеется.) К сожалению, нет. Встретились в рабочей обстановке, наверное, в московском офисе. Из очередной подборки короткометражек мы выделили его картину. Увидели в нем интересного режиссера. Он из Сибири, ученик Вадима Абдрашитова.
Слово «Таксист» (драма Скорсезе, где Де Ниро сыграл ветерана вьетнамской войны. — Прим. Time Out) звучало во время работы над сценарием «Кремня»?
Звучало. Либо сразу, либо чуть позже мы увидели связь с фильмом Скорсезе. Я к таким историям отношусь спокойно. Сказал: «Тем лучше. Значит, сценарий действительно хороший». Быть похожим на «Таксиста» — не худший вариант. Но «Кремень» — оригинальная история, в ней нет заимствования.
У Скорсезе Тревис был ветераном Вьетнама, а Антон из «Кремня» просто вернулся из армии…
Может быть, по жизни ему было бы правильно служить в горячей точке. Но это штамп,от которого мы старались избавиться. На войне его травмировали, поэтому он такой дурак. А без войны получается — он с этим родился. После армии для тех, кто в нее все-таки попадает, начинается собственно жизнь, в которой надо как-то встать. И встать надо ровно. Получается жизненная проблема для молодого человека, который чего-то хочет, чего-то про этот мир и про себя думает. Добавлять сюда войну — переводить стрелки в другом направлении.
Антон все-таки хороший или плохой?
Он герой фильма. С моей точки зрения, он, конечно, хороший, несмотря на совершение ряда чудовищных поступков. Он ломится напролом, хочет, как раньше говорили, «ухватить Бога за бороду». И из-за этого делает некоторое количество глупостей.
Как этот герой соотносится со временем, с современностью?
Когда что-то появляется, оно не может не быть связано с текущим моментом. Проблема выбора сейчас более актуальна и сложна, чем десять лет назад. Если огрублять ситуацию 90-х годов, можно сказать, что для такого человека тогда было два пути: либо идти в бандиты, либо влачить существование честное, но беспросветное. Сейчас все намного сложнее. Можно заниматься деньгами, встраиваться в систему всеобщей коррупции, как-то в ней жить-поживать, добра наживать. Герой «Кремня» дикий, он не знает никаких правил и добродетелей. Но что-то внутри его толкает, вынуждает сделать правильный, единственно возможный выбор.
Одно правило, мне кажется, ему все-таки вбили: надо поехать в Москву и схватить Бога за бороду…
Но у него это какой-то свой Бог. Он не хочет украсть миллион долларов. Есть ведь такая простая модель — грохнуть кого-нибудь, аферу какую-нибудь придумать. Но Антон верит в свою ценность, хочет, чтобы и мир его оценил. Хочет занять в нем какое-то правильное высокое место. В этом нет корысти. А есть какой-то принцип. Уже то, что нет корысти, — достаточно актуально и любопытно для нашего времени.
Как появился актер Евгений Антропов, сыгравший главную роль?
Были пробы с разными актерами, неплохими. Но я говорил: «Нет, нет, нет». Когда Мизгирев предложил Антропова, мы сразу поняли, что это он. Немного толковали про то, что Женя худоват, узковат. Но быстро стало ясно, что в этом есть выигрыш для картины — в теле не самом богатырском оказался сильнейший дух. А уж когда одели его в ментовскую одежду — совсем красота.
«Кремень» уже сравнили с «Братом»…
К этим сравнениям я отнесся с легким недоумением. То есть понял, откуда они берутся, но мне они кажутся все-таки определенной натяжкой. Возможно, трудно сравнивать вещи, которые очень твои. О«Таксисте» говорить проще.
Данила Багров был героем 90-х, но после него никто так и не появился. Может ли быть, что Антон из «Кремня» придет ему на смену?
Не думаю. «Кремень» — сильная работа. Но «Брат»… Такое бывает раз в 10-15 лет. В последнее время едва ли не в каждом русском фильме герой приезжает из провинции покорять Москву… Это архетип. Растиньяк. Тем более актуальный в России, централизованной стране. Есть такое место — Москва, магическое и мистическое. Если ты победил ее, то ты — человек. Это вызов — не для каждого россиянина, конечно: кто-то живет себе спокойно иможет быть счастлив. Но те, в ком маховик крутится, едут в Москву — именно такие люди кинематографистам и вообще художникам интересны. Трудно сделать фильм про человека, который ничего не хочет.
По-моему, в нашем кино происходит встречное движение. Одни едут из провинции покорять Москву. Другие, как герои «Бумера», из Москвы отправляются в провинцию — тоже по-своему мистическое пространство…
Вторая модель, кстати, интереснее. Быть первым в Риме или в Париже — увлекательный, но достаточно стандартный сюжет. Но «вон из Парижа»… Вот у древних греков был полис, а за его пределами — невнятное, не сформулированное пространство. И попасть туда для человека тоже означало некий мистический опыт. Таких сюжетов в кино хватает. Но большинство сценариев, разве что кроме «Бумера», — они просто несильные, там все очень банально происходит. Количество достаточно, но качество оставляет желать.