Встреча с новым режиссером — это как переехать в другой город

Ваша героиня Изабелла несет в себе идеалы девичьей чистоты. По-вашему, эта тема сегодня найдет отклик в зрительских сердцах?


Героиня борется за своего брата и стоит перед нравственным выбором: сохранить чистоту либо спасти брата путем нравственного упадка. Она отказывается отдаться Анджело (наместник герцога) и идет к брату — попрощаться, и рассказывает, что у нее ЕСТЬ возможность его спасти. Сначала Клавдио (брат) горячо отказывается от возможного спасения, но потом сам просит ее переспать с Анджело. Это страшнейшая сцена второго акта (самая, на мой взгляд, лучшая в этом спектакле) — Изабелла говорит брату: «Умри!» А дальше идет шекспировская интрига: на встречу с Анджело вместо Изабеллы идет Марианна, бывшая возлюбленная Анджело. Получив эту роль, я у десяти современных девушек спросила: «Что бы вы сделали, если бы вашего брата осудили на смерть, согласились бы вы переспать с каким-то представителем власти, чтобы спасти брата?» И все ответили: «Конечно да».


А что бы ответили вы?


Я, наверное, ответила бы так же. К сожалению. Вывод, который я сделала в результате этого опроса, поставил меня в тупик.


Справедливо ли это — «мера за меру»?


Есть ответ на уровне нашего человеческого сознания, а есть непостижимая для нас высшая мера. Мы совершаем поступок, потом получаем по голове и думаем: почему это произошло? На самом деле это решается где-то выше. Кроме того, мы задавались вопросом: что выше меры? И поняли, что выше государственных законов — прощение и милосердие.


Не считая многочисленных вводов, до сих пор вы репетировали только с Римасом Туминасом. Дебют с новым режиссером не раздражает?


Конечно, за четыре года Туминас стал для меня моим мастером. Я приняла его веру. И встреча с новым режиссером — это как переехать в другой город. Туминас меня приучил к определенному образу мышления, восприятия, к работе с воображением. Он может сказать: «Она — треснувшая ваза», и мне этого достаточно, чтобы сыграть сцену. Когда начинаешь работать с Туминасом, бываешь абсолютно уверен, что у него в голове весь спектакль. Поэтому у актеров — доверие и спокойствие. А Юрий Бутусов что-то постепенно набирает по пути, по чуть-чуть что-то изменяет. Создает что-то из мелочей, из какого-то сора. Как будто есть начертанный образ, засыпанный листвой, которую он разгребает на каждой репетиции. И актер постоянно должен находиться в очень включенном состоянии — потому что режиссер в таком состоянии.


У вас есть ощущение, что вы — любимая актриса Туминаса?


Конечно, я чувствую, что он ко мне относится с большим вниманием. Как будто держит под крылом. Но, вместе с этим, воспитывает. И его хорошее ко мне отношение несет в себе и определенный кнут — не только пряник.