Мы просто показываем процесс… | Арт | Time Out

Мы просто показываем процесс…

  8 октября 2010
2 мин
Мы просто показываем процесс…
Один из основателей венского акционизма рассказал об интересе к Фрейду и Мейерхольду, о том, что самое важное — интенсивность.

Когда-то вас за акции забирали в полицию, сейчас они проходят под аплодисменты. Изменились вы или общество?

Общество не меняется. Но вода камень точит, а руки стирают перила. А я уж точно не изменился, верю в свои идеи и достаточно силен, чтобы развивать их до конца жизни. Но, конечно, забавно, когда я делаю акцию в Венском городском театре, который когда-то ненавидел. Не само здание, конечно, а фальшь, лицемерие, искусственность…

Кажется, раньше ваши работы были о смерти, теперь — и о жизни тоже.

Вы судите по сохранившимся фотографиям, съемкам? Просто раньше акции были короче, а потом мы тоже садились за стол, праздновали. Без смерти нет жизни — все взаимосвязано. Теперь есть время развернуть всю историю в моем «Театре оргий и мистерий» — за шесть дней и ночей можно пройти весь цикл разрушения и созидания.

Вы были против театра, но создали свой.

Это совсем другое. Мой театр существует в реальности, опирается на все органы чувств. В нем не может быть дистанции между актером и зрителем. Важно дать возможность проявить то, что существует в подсознании. Я интересуюсь психоанализом — Фрейдом, Юнгом, особенно коллективным бессознательным.

Похоже на психотренинг.

Не совсем… Форма очень важна и интенсивность.

Интенсивность чего — жизни, чувств?

Жизни и чувств, и чувства жизни. То, что называется дао в восточных культурах. Мне 72, и я чувствую, что становлюсь старше и старше, но всегда есть возможность жить интенсивно и созидательно. Нам даны большие силы, но общество давит на личность, не дает жить в полную силу. В моем театре люди получают возможность выхода энергии — не говорить, как на кушетке психоаналитика, а испытывать подлинные чувства.

В ваших акциях много крови, частей тел животных. Вы когда-нибудь хоть одно животное убили?

Нет, конечно нет. Большую часть туш мы покупаем на бойне уже разделанными. Иногда к нам приезжает мясник, разделывает их на месте. После действия мы их съедаем, как все люди. У нас постоянные проблемы с обществом защиты животных, но мы ничего не делаем такого, чего не делали бы другие. Просто показываем процесс…