Антон Белов: «У меня нет кураторских амбиций»
Каким вы видите «Гараж»?
«Гараж» создавался как Кунстхалле. Сейчас основная задача — превратить Кунстхалле в полноценную институцию со всем причитающимся: от вкусного кафе и приятного книжного до международного обмена и издательской деятельности. Мы хотим создать некий клуб, где независимо от пола, возраста и увлечений люди смогут посмотреть выставки, послушать лекции, завести приятные знакомства. «Гараж» будет проходить все неизбежные этапы болезни роста, и мой приход — это очередной этап взросления. Задача-максимум на ближайшие лет 5—10 — ввести «Гараж» в линейку международных институций уровня MoMA, MOCA, Tate Modern.
Как вы оцениваете собственный профессионализм?
Я не хочу называть себя лучшим, но я крут.
Не чешутся руки заняться кураторством?
Арт-менеджмент и кураторство — это вещи, которые не должны состыковываться. Большинство арт-менеджеров имеют кураторские амбиции, и мой гигантский плюс в том, что у меня их нет. У меня четкий менеджерский мозг. Не готов я в ближайшие 10 лет заниматься кураторством. Да в России никто и не понимает, что такое куратор. Это ведь адская исследовательская работа, защита кандидатской.
А что вообще творится на арт-рынке?
Если посетить «Арт-Москву», станет понятно, каков рынок: когда два посетителя, которых приводит Айдан, делают всю кассу ярмарки, это не рынок. Это кустарная мастерская с ручным трудом, даже не мануфактура — потому что нет разделения труда: галерист выступает и как критик, и как агент, и музейную выставку делает сам. Арт-рынок есть, но серьезно к нему относиться нельзя — это не нефть, не сталь и не золото. Российские художники мало выставляются, они не включены в международный контекст торгов. Страховых компаний, которые готовы взять на себя риски и страхуют привоз искусства в Россию, во всем мире всего две. Как, например, развивался арт-рынок в Америке? Ты жертвуешь какую-то картину музею, а у тебя списывается значительная часть налогов. Это стимулировало людей к собиранию, жертвованию. В России нет такого законодательства. Здесь нужно затратить огромное количество усилий, чтобы просто привезти выставку и, грамотно ее оформив, вывезти.
Чему еще можно поучиться у Запада в области арт-менеджмента?
Когда ты приезжаешь за границу, у тебя гигантский выбор: ты можешь посетить старые церкви, музеи современного искусства, галерейный район, антикварные лавки или все это замиксовать в определенном режиме. В Москве такого выбора нет: надо посетить Третьяковку, надеть тапочки, прошаркать по полам два часа, устать адски, съесть в жутком кафе жуткий бутерброд и выйти. Впечатлительный человек вспомнит Врубеля с «Демоном», невпечатлительный вспомнит о конфетах «Мишки», а кто в свое время слышал, что Айвазовский стоит дорого, запомнит Айвазовского. С детства никакой визуальной культуры и никакой привычки жить настоящим, не просто копить старое. Нам нужно давать людям ощущение, что ты живешь сейчас.
Может, нужно менять что-то в головах?
Мы раба из себя до сих пор выдавить не можем: мы жили то при крепостном праве, то при коммунизме, и говорить о том, что «ситуация готова», невозможно. Многие приходят в «Гараж», потому что это проект Даши Жуковой или потому что он как-то связан с Романом Абрамовичем, для части — это что-то модное. Большинство не понимает, чем мы занимаемся. А мы занимаемся этим с таким трепетом и любовью, что что-то даже и доходит. Но у людей — в том числе и у нас с вами — нарощены мощные фильтры защиты от новой информации и ощущений. Откуда почерпнуть — есть, главное — готовность к восприятию этого.
А Даша Жукова понимает, чтоона ключ к пиару «Гаража»?
Конечно, Даша все прекрасно понимает и как никто другой осознает «Гараж» как структуру. Мое появление — это тоже ее видение развития центра. Даша представляет и пиарит «Гараж» в международных сферах, потому нам и дают важные выставки, и так же спокойно фотографируется на открытиях и любезно дает те же фотографии на Spletnik — и все посетительницы сайта ходят к нам, чтобы после того, как оценили платье Даши Жуковой, оценить фон этого платья. Но у нас не стоит цели ее именем приводить сюда всю публику.
Как молодой, продвигающий молодых, скажите: на будущее надежда есть?
У галеристов, у той смены, которой сейчас по 40—50 лет, нет смены среди 30-летних. Да и среди моего поколения преемников у них нет. Если сейчас выпадет какое-то звено, заменить его оперативно будет некем. Это стало очевидно после смерти Ольги Лопуховой, крутейшего арт-менеджера России, которая делала множество проектов. И сейчас некоторые из этих сирот чувствуют себя неважно с менеджерской точки зрения, например, Биеннале молодого искусства. А с художниками, я надеюсь, все будет лучше. Есть молодежь, которая радует!
Иллюстрация: Сергей Бабич