Последний герой
Time Out Москва размышляет о судьбе самого интересного и требовательного патриота Америки. В фильме «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид» (1969) герой Роберта Редфорда говорит о том, какая женщина ему нужна: «Я не привередлив: она должна быть всего лишь умна, красива, мила, нежна, ласкова…» — и уходит, продолжая перечисление.
Роберт Редфорд — самый непривередливый актер на свете. Он не требует гигантских гонораров, не гонится за славой и предпочитает тихую жизнь на природе в штате Юта. Он любит кино и уверен, что оно должно быть умным, хорошим, разнообразным, интересным — и поэтому ему не интересен Голливуд. Свою страну он тоже любит, но и в отношении к ней не привередлив: она должна быть всего-то справедлива, умна, честна, сильна, богата — он может долго продолжать перечисление. Если бы кто-нибудь решил составить список Последних Американских Героев, здесь Роберт Редфорд занял бы первое место, опередив и Клинта Иствуда, и даже Джона Уэйна. Редфорд не зря озабочен правами индейцев. Он сам— последний из голливудских могикан: человек, уверенный в том, что кино — это способ сделать жизнь лучше.Когда его спрашивают, что такое американская мечта, он говорит: «Честь и справедливость». Все остальные давно уже отвечают: «Деньги и слава».
Он, возможно, единственный красавчик киноэкрана, про которого неинтересно знать, с кем он жил и почему расставался. С женой Лолой Ван Вагенен он развелся после 27 лет брака, сейчас встречается с немецкой художницей Сибилли Заггарс, но не женится — и в этом нет никакого скандала. Потому что всю жизнь Редфорд жил с Америкой, ссорился и мирился с Америкой, любил Америку, а она рожала от него детей — «независимых», заинтересованных в сохранении окружающей среды, политически активных.
И история Америки для него гораздо важнее его фильмографии. Он не говорит: «Когда я снимался в фильме “Вся президентская рать”, в стране были какие-то проблемы». Он объясняет: «В 74-м или 75-м году мне показалось, что мы близки к нарушению Первой поправки (той, что гарантирует свободу слова, прессы и вероисповедания. — Прим. Time Out), и тогда мы сделали фильм “Вся президентская рать”».
Родился Чарльз Роберт Редфорд-младший в 1936 году. Рос во время Второй мировой войны в бедном районе Лос-Анджелеса, где жили мексиканцы. Этот период очень повлиял на будущего режиссера, актера и борца с несправедливостью. «У многих сыновья, дочери, отцы были на войне, — вспоминал Редфорд, — и это всех нас объединяло: никакой предвзятости, никакого антисемитизма, никакого расизма». После войны идиллия распалась. Тогда-то Редфорд и начал задумываться о том, почему хорошие люди остаются хорошими только когда страна в опасности.
Может быть, в его равнодушии к Голливуду виноват Лос-Анджелес: остальные актеры стремились туда, а Редфорд там родился и поэтому не воспринимал Голливуд как землю обетованную. В 14 лет он уже мечтал куда-нибудь сбежать: «Город превратился в сплошное шоссе».
Вместо того чтобы уехать из города, Редфорд начал пить, драться, сидел в тюрьме за хулиганство. Именно такой и должна быть юность американского героя: попойки, драки, бейсбол. Когда ему было 18 лет, умерла его мать, и будущий актер все бросил и отправился в Париж учиться живописи. Там общался с богемой и студентами, которые все время говорили о политике, зарабатывал деньги, рисуя на асфальте.
Художником Редфорд не стал: вернулся в Штаты, женился. «Я сделал это, чтобы спастись, — я слишком много пил». Его жена была из мормонов, и в 1961 году он купил участок земли в мормонском штате Юта. За 500 долларов. Просто для того, чтобы было где отдыхать с семьей.
Мировой звездой Редфорд стал в 1969 году после роли в фильме Джорджа Роя Хилла «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид», где он играл Сандэнса, а Пол Ньюман — Бутча. Главный американский кинокритик Роджер Эберт написал: «Начало “Бутча” заставляет предположить, что мы смотрим первоклассное кино, но потом становится очень скучно». Про игру актера Редфорда в его рецензии не было ничего.
Однако после «Бутча и Сандэнса» он стал не просто звездой, а главным американским героем. Кто-то заметил, что фильм не случайно заканчивается стоп-кадром: режиссер не показал смерть героев, потому что американские герои не должны умирать. По легенде, после этой роли Редфорд написал список подстерегающих его опасностей. Главный пункт — «стать неодушевленным предметом».К актеру начинают относиться как к предмету, потом он и сам себя перестает ощущать человеком и в конце концов становится предметом — его можно купить, продать, с ним можно не считаться.
Этот путь Редфорда не устраивал. Он до сих пор ненавидит, когда кто-то говорит: «Да ладно, он всего лишь актер. Что он может знать?» И всю жизнь чувствует себя виноватым,потому что внешность красавчика не соответствует его внутреннему миру. Самым знаменитым фильмом Редфорда стала «Афера» (1973) того же Джорджа Роя Хилла, где актер снова работал в паре с Полом Ньюманом. Женщины потом чуть ли не дрались друг с другом, выясняя, кто более идеальный мужчина — Ньюман или Редфорд: первый больше привлекал тех, кто предпочитал надежность, а последний — тех, кто падок на обаятельных разгильдяев.
Редфорд все больше уставал от того, что его работу кто-то контролировал. Он понял, что, став продюсером, сможет сказать зрителям больше, донести до них что-то важное. Например, поговорить о свободе слова, как в фильмах «Кандидат» (1972) или «Вся президентская рать» (1976). Страна увязла в холодной войне. Через три года после Уотергейтского скандала вышел фильм Сидни Поллака «Три дня Кондора» (1975), где герой Редфорда случайно ввязывался в аферу ЦРУ и пытался спасти свою шкуру. Критики с грустью констатировали, что до Уотергейта американскими героями были ковбои, после — правительственные киллеры и их жертвы.
За свои роли Редфорд ни разу не получил «Оскар». Статуэтка досталась ему за первую режиссерскую работу — семейную драму «Обыкновенные люди» — в 1980 году. «Режиссура, — говорит он, — это гораздо проще, чем актерская игра. Ты говоришь: “Вот что я хочу сказать и вот как я хочу это сказать”». Получив первый «Оскар», Редфорд вообще перестал сниматься. «Я устал, — объясняет он.— Мне было 40, я десяток лет работал и подумал: иногда важно остановиться на самом верху и перезагрузиться».
Итогом переоценки стал институт «Сандэнс». Редфорд создал это учреждение в 1981-м, чтобы способствовать развитию независимого кино. Он давно уже обустраивал свой надел в штате Юта: купил лыжный курорт, построил там гостиницу — назвал все это именем своего героя Сандэнса Кида. Лыжным спускам Редфорд дал имена своих детей, понастроил деревянных коттеджей. Одно время он гордился тем, что весь местный урожай (например, цветы, украшавшие гостиничные номера) удобрялся навозом с его ранчо. И до сих пор хвастает, что «Сандэнс» считается самым экологически корректным курортом в мире, — Редфорд помешан на сохранении окружающей среды.
Штат Юта — одно из самых красивых мест в Америке. Чтобы привлечь туда творческих людей, Редфорд открыл институт «Сандэнс» — учреждение, поддерживающее независимое кино, но не брезгующее и мейнстримом. Главная его задача — разнообразие. «Сандэнс» не спрашивает тех, кто приходит со своим проектом: «Сколько мы заработаем?» Единственный вопрос — «Хорошая ли получается вещь?».
Пока вроде бы получается что-то хорошее. Редфорд может, к примеру, привезти в «Сандэнс» Габриэля Гарсиа Маркеса с курсом лекций. В середине 80-х Редфорд занялся кинофестивалем, проходившим в столице Юты — Солт-Лейк-Сити. Он переместил его в Парк-Сити (это полчаса на машине) и начал специально собирать там независимых режиссеров. Теперь на кинофестивале «Сандэнс» стоят длинные очереди за билетами на независимые фильмы: это кино неподцензурно, и единственный критерий, по которому идет отбор, — оригинальность. От «Секса, лжи и видео» Стивена Содерберга до «На игле» Дэнни Бойла, от «Помни» Кристофера Нолана до недавнего хита «Маленькая мисс Счастье» — все эти фильмы были показаны на «Сандэнсе». К тому же фестиваль сделал модным документальное кино.
Сам Редфорд снял в свое время документалку о Леонарде Пелтиере — индейце-активисте, обвиненном в убийстве двух фэбээровцев. Советские люди помнят Пелтиера и ту бучу, которую подняли советские газеты, рассуждавшие о «хваленой американской справедливости». Редфорд встречался с Пелтиером, пытаясь понять, действительно ли тот виновен. Это его основной метод: не кидаться сломя голову в борьбу против чего-нибудь, а для начала посмотреть, что на самом деле не так в ситуации.
За все, что Редфорд сделал для независимого кино, ему выдали почетный «Оскар» в 2002 году. Это была одна из немногих вечеринок, куда он пришел в смокинге: даже на открытии фестиваля «Сандэнс» он обычно в свитере.
О Редфорде почти нет слухов. О нем говорят, чтоего дом обогревается солнечными батареями, он любит животных и быстрые автомобили — но это почти все. Пол Ньюман не зря сказал о нем: «Я знаю этого человека 40 лет, и я совсем его не знаю». То же ощущение возникает и у зрителей, пытающихся понять этого красавца. Единственная важная сплетня об этом актере, режиссере и борце — у него что-то вроде паралича воли: ходят слухи, что Редфорд не может ни одно свое дело доделать до конца, оно просто идет себе и идет, а он беспомощно наблюдает за процессом. Тогда он, видимо, правильно выбирает дела. Правда, «Сандэнс» становится все более попсовым: туда приезжают звезды, не имеющие отношения к настоящему кино. Бритни Спирс во время фильмов болтает по мобильнику, а за Пэрис Хилтон толпой ходят папарацци. Редфорд считает, что «Сандэнс» слишком разросся и коммерциализировался.
Но и «Оскар» становится независимым. «Мы не делаем деньги, — говорит он, — нас интересует только разнообразие. Независимые фильмы стали успешными, и, конечно, Голливуд хочет их взять себе. Но это не значит, что “Сандэнс” оголливудился». Сам Редфорд уже не оголливудится. Он снимается только в фильмах, содержащих идею, — вроде «Шпионских игр» Тони Скотта о ЦРУ и конце холодной войны, продюсирует лишь те фильмы, которые могут чему-то научить зрителей, — например, «Дневники мотоциклиста» Уолтера Саллеса о Че Геваре.
Даже сыграв в дурацком кино «Непристойное предложение» (1993) — Редфорд здесь стал циничным миллионером, предлагающим кучу бабла за ночь с красавицей, — он добивается того, что американское общество начинает обсуждать нравственность. Даже в сопливый сценарий вроде «Заклинателя лошадей» (1998) Редфорд-режиссер способен внести благородство, создать у зрителей впечатление, что за сюжетом о лошади-инвалиде и больной девочке существует нечто важное. Возможно, ощущение свободы. Возможно, фраза, сказанная героем Редфорда: «Если ты хочешь начать, сейчас — лучшее время для этого».
Похоже, он один из немногих современных людей, не понимающих прелести цинизма. Сам режиссер считает главными пороками страх, незнание и нежелание слушать других: «Если ты не хочешь открытой дискуссии, значит, у тебя есть проблема». Он критикует правительство и уверяет, что больше всего боится людей, которые говорят не то, что думают. На этой неделе выходят его «Львы для ягнят» — политическая драма об американских солдатахв Афганистане, профессоре-идеалисте (его играет сам Редфорд), либеральном журналисте (Мэрил Стрип) и сенаторе-республиканце (Том Круз). У фильма существует официальный сайт, посетителей которого просят написать, за что они готовы бороться, — приличные люди не должны быть нейтральными. Список их ответов можно читать как идеалистический рэп: права детей, права животных, мир без войны, свобода, демократия, будущее, выборы 2008 года. За что готов бороться сам Редфорд? Да все за то же: за справедливость, за честную,сильную, настоящую страну. И за ту древнюю разновидность американской мечты, о которой все давно забыли.
Перед премьерой «Львов для ягнят» на Лондонском кинофестивале Гэвин Найт поговорил с Робертом Редфордом об ответственности за образование, политику и СМИ.
Почему сейчас выходит так много фильмов о политике?
У меня в стране с выходом критикующих власть фильмов стало полегче: нынешняя администрация теряет популярность. Но еще четыре-пять лет назад вас бы назвали непатриотичным, если бы вы высказались против властей. Сейчас правда всплыла на поверхность, о многом говорить проще. Об Ираке появится много фильмов. Но мне было интересно не это. Я хотел снять фильм об Ираке, так как знал, что смогу найти документы об этой войне.
Но «Львы для ягнят» не просто за войну или против нее — вы показываете человеческую ответственность за образование, политику и СМИ.
Это вопрос того, как смотреть на ситуацию. Можно это делать, задавая себе вопрос: что сегодня происходит с образованием, политикой, властями, СМИ? Какова роль гражданина? Моей целью была дискуссия со зрителем. Фильм не пытается ответить на вопросы, он их формулирует.
В чем смысл такого кино сейчас, когда аудитория охотнее смотрит «Человека-паука» и «Шрека»?
Мы уже не вернемся в 70-е годы, когда политических фильмов было гораздо больше. Голливуда больше нет, — он умер. Можно назвать это просто мейнстримом: Голливуд не производит собственных фильмов, он является только их дистрибьютором. Мейнстрим не определяет правила, он им лишь следует. Что действительно сложно, так это найти деньги на производство фильмов, которые считаются рискованными коммерческими предприятиями.
Откуда ваш интерес к политике? Была ли вам интересна эта тема в юности?
Когда мне было 18, я хотел поехать в Европу, чтобы попасть в другой мир, открыть для себя другую культуру и историю. Я приехал во Францию, жил в богемном квартале Парижа, где была куча таких же студентов. Как оказалось, о политике они знали гораздо больше меня. Студенты задавали мне вопросы об идущей тогда, в 50-е годы, войне в Алжире — и я был пристыжен, потому что не знал о политике собственной страны. Это унижение заставило меня начать разбираться в политике, научиться видеть одни и те же вещи с разных точек зрения. Я понял, что позиция европейцев во многом отличается от моей, от взглядов, на которых я вырос в 1950-х, когда солнце сияло, все выглядели здоровыми, носили галстуки и курили в ресторанах.
Вы могли бы изменить карьеру и стать политиком?
Об этом и речи быть не может. От меня больше толку в том, что я делаю. Кроме того, я не способен на компромиссы. Политика — замкнутая система, от которой мне тошно. Я не мог бы быть в ней счастлив.