Интервью: Анна Меликян

Ваши «Марс» и «Русалку» роднит меланхолия. Почему такие грустные фильмы снимаете?

(Смеется.) Жизнь такая… грустная. Как идет, так и работаю. Вообще я считаю себя слегка дилетантом. Правил не знаю, специально не задумываю: «Дай-ка сниму тоскливо, под Джармуша!» Слава богу, есть пока такая возможность. Сверху никто не давит, продюсеры не требуют, чтобы я «подбавила монтажу». Просили, конечно, хеппи-энд. Но, по-моему, у этой истории не может быть хорошего финала.

У вас там мир разговаривает с героиней с помощью рекламных плакатов. На них — логотип вымышленного концерна Evolution, подозрительно похожий на лого одной известной компании. Это подколка какая-то?

Я написала сценарий, который был напичкан рекламой. Думала, что посыплются деньги на продакт-плейсмент. Но всякие самсунги-элджи полгода читали сценарий и… отказались сотрудничать — вообще все! В «Русалке» рекламный постер закрывает окно в комнату — это оказалось «негативным образом». Хуже того: нам даже запрещали использовать реальные марки, поэтому многое пришлось выдумывать.

Зато «Русалка» разойдется на шутки: вот эти все «Бабушка может меня рекомендовать» и «Один чупа-чупс. Для удовольствия». А откуда эти шутки берутся?

Что-то подслушиваю, что-то выдумываю. У меня со ВГИКа остались толстые блокноты и тетради, куда я записывала всякую чушь, ерунду, неясно даже зачем. Когда картина начала складываться, я вернулась к этим бумажкам, копалась, находила дурацкие шутки, наброски… Все шло в работу.

Все, кто снял что-то по Андерсену, неизбежно летят в Копенгаген и у статуи Русалочки передают сказочнику привет. Вы это уже проделали?

Не-а. Но когда-то я была в Копенгагене с короткометражкой «До востребования» — давно, еще во вгиковские времена. Вышла на набережную, посидела у Русалочки… Но никаких задних мыслей у меня тогда не было!