“Протесты ничего не изменили”
Американка Джули Тэймор ставила безбюджетные спектакли в джунглях Индонезии, дорогущие мюзиклы на Бродвее и оперу Штрауса «Саломея» в Мариинке в 1995 году, сняла кино по «Титу Андронику», самой кровавой пьесе Шекспира, и байопик мексиканской сюрреалистки Фриды Кало. Откуда такая широта взглядов? Просто Тэймор выросла в 1960-е. Теперь Джули сняла мюзикл «Через Вселенную» по песням «Битлз» как раз про те лихие времена.
Почему «Битлз», а не «Роллинг стоунз»?
Это вопрос не ко мне. Меня попросили снять кино по песням «Битлз», я и сделала эту работу. Мне кажется, что «Битлз» все равно куда больше подходят для мюзикла, чем «Стоунз». Эти песни можно петь разными голосами — и так рассказывать истории героев. А у «Стоунз» все держится на манере Мика Джаггера— точно так же песни Боба Дилана сильно проигрывают в чужом исполнении. К тому же я,когда снимала фильм, не думала о «Битлз» как об ансамбле — просто делала мюзикл с песнями четырех великолепных авторов. Сама-то я люблю и «Битлз», и «Стоунз».
А любимые художники у вас есть, кроме Фриды Кало?
(Смеется.) Все зависит от того, чем я в данный момент занимаюсь: каждый раз я слишком глубоко погружаюсь в визуальную среду, для того чтобы иметь любимых художников. Ну, немецкий экспрессионизм мне нравится… Когда я делала ресерч для «Через Вселенную», перелопатила кучу психоделического искусства и поп-арта 1960-х. Не только Питера Макса, который нарисовал «Желтую подводную лодку», но и всякий андерграунд. И эпизод «Земляничные поляны», где героиня рисует постер с земляничкой, а в это время летчики бомбят Вьетнам, — это синтез всего того, что я увидела в альбомах и архивах. Отправной точкой был такой факт: оказывается, бомбы, которые сбрасывали на Вьетнам, на сленге назывались «земляничными», потому что их разрывы в джунглях выглядят из самолета как земляничные ягоды в траве. Меня шокировало, что этот прекрасный эвфемизм использовали для обозначения таких ужасных вещей.
Вы верите, что демонстрации 1960-х что-то изменили? Войска ушли из Вьетнама только годы спустя, да и то потому, что Вьетконг побеждал.
Мне кажется, в фильме нам удалось показать, что они как раз ничего не изменили. Наши герои расстроены, и персонаж по имени Пако — один из разочарованных активистов, которые потом стали «Синоптиками» (военизированная подпольная группа, выкравшая из тюрьмы кислотного гуру Тимоти Лири и переправившая его в Афганистан. — Прим. Time Out). Но, с другой стороны, мы не можем говорить о том, чего не знаем, а мы не знаем, где бы мы были, если бы не протесты. Ваши сомнения обоснованны, но это не повод молчать. Если бы не массовые выступления, в Ираке все пошло бы по-другому. Если бы у нас сейчас призывали ребят в Ирак, то Буш «вылетел» бы из своего кабинета.
Я слышал, что ваш брат чуть не стал «Синоптиком».
Мои брат и сестра — это прототипы Люси и студента Макса в фильме. Сестра была активисткой, состояла в организации «Студенты за демократическое общество». А брат был таким двоечником-торчком, подрабатывал таксистом. Ну, вы понимаете, разгар психоделического движения, ЛСД, музыка, все дела… Я была младше и наблюдала, как на моих родителей все это свалилось: расширение сознания, женский активизм, контрацепция, свобода слова…
А как общество относилось ко всем этим группам активистов и борцов за свободу?
Работягам это все очень не нравилось. Если вы посмотрите хронику студенческих волнений в Колумбийском университете, то увидите, что студентам противостояли не только преподаватели, но и рабочие. Но были и такие рабочие, которые поддерживали антивоенное движение. Короче, в Америке была настоящая гражданская война. В гетто вообще были настоящие бои. Но мне кажется, что это было стоящее время. Не то что сейчас, когда повсюду эта гребаная апатия!