Мишель Гондри и Сет Роген: «Кто откажется спустить на ветер 50 миллионов долларов!»
В телесериале «Зеленый шершень» в 60-е роль Като играл Брюс Ли. Понятно, что Джею Чоу до Брюса далеко, но он хотя бы все трюки сам выполнял.
Сет Роген: Сказать по правде, у нас было целых семь Като. Джей — хороший боец (посмотрите в интернете ролики, где он вертит нунчаки!), но, уж конечно, не мастер боевых искусств… Поэтому у нас на каждый трюк были свои специалисты — кто-то морду бил, кто-то броски выполнял, кто-то крутил сальто… Но Джей тоже принимал участие: не подумайте, что он прохлаждался, пока другие работали!
Мишель, в вашем фильме «Перемотка» герои переснимали голливудское кино, но при этом ненавидели голливудскую индустрию. Как думаете, согласились бы они снимать в Голливуде блокбастер о супергероях?
Мишель Гондри: Конечно! Кто ж откажется спустить на ветер 50 миллионов долларов! На самом деле смысл «Перемотки» в том, что каждый должен иметь возможность творить — просто обычно людям это не дают делать. В детстве каждый ребенок занимается творчеством, вырабатывает собственный стиль, а потом дети вырастают, становятся нейтральными, социальными, и забывают о том, чему когда-то научились. А вообще я считаю, что нам повезло: мы ведь не просто творим, а еще и зарабатываем этим на жизнь! Знаете, в одном из моих первых клипов была маленькая машинка, которую я двигал руками, покадрово. Ко мне тогда подошла одна девушка и говорит: «Да ты же просто двигаешь машинку! И все!» А я ей ответил: «Да! И зарабатываю побольше тебя!»
Вообще, со стороны было довольно удивительно узнать, что вы взялись за крупный студийный проект.
Мишель Гондри: Я давно хотел снять что-то для широкой аудитории — но с обязательным аутсайдерским флером. «Перемотка» в этом плане была фильмом немного шизофреническим — простым и понятным, но по тематике это, безусловно, кино независимое. Многих это просто вынесло! Наверняка есть люди, которые захотят набить мне рожу после «Зеленого шершня», но я этим даже горжусь.
Вам приходилось как-то себя сдерживать из-за постоянного продюсерского контроля?
Мишель Гондри: Да, порой я был вынужден бить себя по рукам. Правда, меня, скорее, окружающие сдерживали все время! Это не самый приятный момент в режиссерской работе, конечно. Но зато, когда в процесс вовлечены такие деньги и кто-то в костюме вдруг говорит тебе, что ему нравится, значит, так и есть. Потому что, когда все эти костюмы недовольны, они не постесняются заявить тебе об этом прямо в лицо. Так что я не мог воплотить в жизнь все свои безумные идеи, но многие из них в фильм вошли.
Что за идеи?
Мишель Гондри: Ну, во-первых, мне удалось показать отношения героев Сета и Джея Чоу такими, какими они и должны быть, — дружескими, человечными. Во-вторых, это касается сцен флешбэков и снов.
Скажите, раньше вы снимали вроде как артхаус, а теперь вдруг взялись за мейнстримную комедию… Но ведь ни то, ни другое обычно не претендует на «Оскар». Не обидно?
Мишель Гондри: «Оскары» дают, когда замечают актерскую игру, грим и так далее. И мало кто понимает, что по отдельности все это не должно бросаться в глаза. В итоге какой-нибудь академик думает: «О-о, вы посмотрите, как актер себя изуродовал! Дай-ка я за него проголосую!» Красивому человеку достаточно хорошего грима, чтобы сыграть урода. Ну сколько раз такое было: на экране — страхолюдина с огромным носом, а приз выходит получать роскошная женщина в шикарном платье! А я вот думаю, что процесс физического преображения — самое легкое для актера. Для меня актерская игра — нечто противоположное: когда можно попросить актера сделать все что угодно, но так, чтобы его усилия не были заметны. Я хочу, чтобы он просто был в данный момент каким-то конкретным человеком. И мне совершенно все равно, если во всех других фильмах он точно такой же! Мне плевать, если честно, насколько актер способен преображаться. Мне плевать на акценты (впрочем, вы это и сами уже поняли). Я с удовольствием работал с Джимом Кэрри, а совсем недавно мы увидели его в фильме «Я люблю тебя, Филлип Моррис». Он блистателен! Но ведь Джима Кэрри тоже все игнорируют, когда раздают статуэтки… Абстрагироваться от этого, конечно, нельзя, и такое отношение всегда изрядно портит жизнь: ты можешь достичь огромного успеха, но «оскаровская» церемония тебе напомнит, что ты лузер и высшей награды не заслуживаешь. А по мне, так хорошая комедия требует гораздо больших усилий, чем драма.
Сет Роген: Вот-вот. На самом-то деле драма — та же комедия. Только без шуток.
Максим Эйдис
В телесериале «Зеленый шершень» в 60-е роль Като играл Брюс Ли. Понятно, что Джею Чоу до Брюса далеко, но он хотя бы все трюки сам выполнял.
Сет Роген: Сказать по правде, у нас было целых семь Като. Джей — хороший боец (посмотрите в интернете ролики, где он вертит нунчаки!), но, уж конечно, не мастер боевых искусств… Поэтому у нас на каждый трюк были свои специалисты — кто-то морду бил, кто-то броски выполнял, кто-то крутил сальто… Но Джей тоже принимал участие: не подумайте, что он прохлаждался, пока другие работали!
Мишель, в вашем фильме «Перемотка» герои переснимали голливудское кино, но при этом ненавидели голливудскую индустрию. Как думаете, согласились бы они снимать в Голливуде блокбастер о супергероях?
Мишель Гондри: Конечно! Кто ж откажется спустить на ветер 50 миллионов долларов! На самом деле смысл «Перемотки» в том, что каждый должен иметь возможность творить — просто обычно людям это не дают делать. В детстве каждый ребенок занимается творчеством, вырабатывает собственный стиль, а потом дети вырастают, становятся нейтральными, социальными, и забывают о том, чему когда-то научились. А вообще я считаю, что нам повезло: мы ведь не просто творим, а еще и зарабатываем этим на жизнь! Знаете, в одном из моих первых клипов была маленькая машинка, которую я двигал руками, покадрово. Ко мне тогда подошла одна девушка и говорит: «Да ты же просто двигаешь машинку! И все!» А я ей ответил: «Да! И зарабатываю побольше тебя!»
Вообще, со стороны было довольно удивительно узнать, что вы взялись за крупный студийный проект.
Мишель Гондри: Я давно хотел снять что-то для широкой аудитории — но с обязательным аутсайдерским флером. «Перемотка» в этом плане была фильмом немного шизофреническим — простым и понятным, но по тематике это, безусловно, кино независимое. Многих это просто вынесло! Наверняка есть люди, которые захотят набить мне рожу после «Зеленого шершня», но я этим даже горжусь.
Вам приходилось как-то себя сдерживать из-за постоянного продюсерского контроля?
Мишель Гондри: Да, порой я был вынужден бить себя по рукам. Правда, меня, скорее, окружающие сдерживали все время! Это не самый приятный момент в режиссерской работе, конечно. Но зато, когда в процесс вовлечены такие деньги и кто-то в костюме вдруг говорит тебе, что ему нравится, значит, так и есть. Потому что, когда все эти костюмы недовольны, они не постесняются заявить тебе об этом прямо в лицо. Так что я не мог воплотить в жизнь все свои безумные идеи, но многие из них в фильм вошли.
Что за идеи?
Мишель Гондри: Ну, во-первых, мне удалось показать отношения героев Сета и Джея Чоу такими, какими они и должны быть, — дружескими, человечными. Во-вторых, это касается сцен флешбэков и снов.
Скажите, раньше вы снимали вроде как артхаус, а теперь вдруг взялись за мейнстримную комедию… Но ведь ни то, ни другое обычно не претендует на «Оскар». Не обидно?
Мишель Гондри: «Оскары» дают, когда замечают актерскую игру, грим и так далее. И мало кто понимает, что по отдельности все это не должно бросаться в глаза. В итоге какой-нибудь академик думает: «О-о, вы посмотрите, как актер себя изуродовал! Дай-ка я за него проголосую!» Красивому человеку достаточно хорошего грима, чтобы сыграть урода. Ну сколько раз такое было: на экране — страхолюдина с огромным носом, а приз выходит получать роскошная женщина в шикарном платье! А я вот думаю, что процесс физического преображения — самое легкое для актера. Для меня актерская игра — нечто противоположное: когда можно попросить актера сделать все что угодно, но так, чтобы его усилия не были заметны. Я хочу, чтобы он просто был в данный момент каким-то конкретным человеком. И мне совершенно все равно, если во всех других фильмах он точно такой же! Мне плевать, если честно, насколько актер способен преображаться. Мне плевать на акценты (впрочем, вы это и сами уже поняли). Я с удовольствием работал с Джимом Кэрри, а совсем недавно мы увидели его в фильме «Я люблю тебя, Филлип Моррис». Он блистателен! Но ведь Джима Кэрри тоже все игнорируют, когда раздают статуэтки… Абстрагироваться от этого, конечно, нельзя, и такое отношение всегда изрядно портит жизнь: ты можешь достичь огромного успеха, но «оскаровская» церемония тебе напомнит, что ты лузер и высшей награды не заслуживаешь. А по мне, так хорошая комедия требует гораздо больших усилий, чем драма.
Сет Роген: Вот-вот. На самом-то деле драма — та же комедия. Только без шуток.