Sein Kampf
Успех в СССР «антисоветской» саги о Рэмбо легко списать на известные вкусовые свойства запретного плода: коммунистическая пропаганда уделяла персонажу Сильвестра Сталлоне чересчур много внимания. Но, если вспомнить о популярности среди советских школьников игры в «индейцев и ковбойцев», становится ясно, что иначе и быть не могло. Слишком уж похож накачанный полуголый герой с «хайратником», зачем-то повязанным под курчавой шевелюрой, на другого кумира советской молодежи 80-х — югослава Гойко Митича, игравшего Чингачгука и прочих краснокожих в фильмах стран соцблока.
Сын женщины из племени навахо, вооруженный, подобно своим предкам, луком и стрелами, Рэмбо естественным образом стал кумиром поколения 80-х — тем более что не только внешне, но и внутренне он вполне соответствует образу благородного воина прошлых веков. Дикий, но справедливый сын природы, Рэмбо сражается не за идеологию, государство или чуждое простым советским людям золото. Его не заботят ни демократия, ни мораль, ни даже спасение человечества в целом: уже в новой, четвертой серии Рэмбо резко отвечает на заманчивое предложение христианских миссионеров изменить мир к лучшему: «Fuck the world!» Безразлична ему и политическая конъюнктура: будучи последним «настоящим» героем, Рэмбо готов защищать только вечные идеалы — справедливость и свободу, причем исключительно в своем собственном (пусть и весьма примитивном) понимании. Защищать, заранее зная, что вступает в битву, в которой нельзя победить, но необходимо участвовать. Он и счастия не ищет, и не от счастия бежит: несмотря на каменное лицо, стальные мускулы и деревянную голову, Джон Рэмбо — настоящий романтический герой, печальный рыцарь с глазами спаниеля и вселенской тоской в душе.
Непонятый и гордый, в циничные 90-е Рэмбо был осмеян везде, где только можно, — начиная от вторых «Гремлинов» и заканчивая музыкальным клипом группы Green Jelly, в котором «индеец Джон» приходил на помощь трем поросятам. Возможно, он окажется уместным в новом тысячелетии, начавшемся с «войны против террора», грозящей вот-вот перерасти в новый виток войны холодной. В четвертом фильме, учтя печальный опыт предыдущей серии, в которой Рэмбо под зеленым знаменем ислама руководил освободительной борьбой воинственных афганцев, врагов ему подобрали безупречных. Бирманских военных никто из кинозрителей в глаза не видел и мало что о них знает. Их можно представить на экране какими угодно изуверами — выглядеть они при этом будут вполне достоверно. Эти новые антигерои теперь тоже стали «настоящими»: в отличие от шерифа из «Первой крови», вьетнамских «комми» или советских солдат бирманские садисты истязают своих пленников не по долгу службы, а исключительно ради собственного удовольствия. Их зло практически идеально: бессмысленно, жестоко и беспощадно (недаром одним из рабочих названий фильма в русском прокате было «Рэмбо: в Ад и обратно»).
Жертвы негодяев на этот раз тоже подобраны на славу: бригада миссионеров-добровольцев, в меру глуповатых пацифистов, которые, очевидно, не в состоянии защитить самих себя — в отличие от американских солдат, ставших пленниками Вьетконга, или доблестного афганского народа, который не сдается оккупантам. Показательно, что одна из угодивших в передрягу — молодая женщина. Кого же еще должен спасать настоящий герой, как не девушку-блондинку, монашку с хорошей фигурой, доброй душой и нежными руками? Избавившись от недолговечных и, кроме того, совершенно лишних политических задач предыдущих фильмов (актуальной для Америки 80-х проблемы «вьетнамского синдрома» или уже откровенно агитационной идеи противостояния советскому вторжению в Афганистан), Рэмбо, наконец, вернулся к истокам собственного мифа: к вечной битве добра (того, которое «с кулаками») со злом, живущим, как ему и положено, в непроходимой лесной чаще и тропических болотах. Быть может, именно благодаря новому фильму, который так и тянет назвать «Путешествием в Сердце Тьмы», у Джона Рэмбо появился шанс обрести столь желанное и даже обязательное для настоящего героя бессмертие. Ведь предыдущие картины о нем сейчас уже почти невозможно смотреть без скуки, нездорового хихиканья и легкого чувства стыда за свои юношеские восторги.
Один дома
«Первая кровь»
1982, режиссер Тед Котчефф
Ветеран Вьетнама путешествует по Штатам в поисках бывших сослуживцев. Вместо старых друзей он встречает шерифа маленького городка, который принимает Джона за бродягу и арестовывает его. Рэмбо избивают в участке. Вспомнив ужасы вьетнамского плена, бывший «зеленый берет» убегает в лес, откуда и ведет оборону с помощью своего фирменного ножа, лука, хитрых самодельных ловушек и пулемета М60. Рэмбо держится молодцом, но в конце фильма оплакивает друга, которого разорвало на куски во Вьетнаме.
С луком против «комми»
«Рэмбо: Первая кровь. II»
1985, режиссер Джордж Пан Косматос
Джон Рэмбо отбывает наказание в тюрьме строгого режима. Именно туда и приезжает его бывший командир полковник Траутман, с предложением вновь отправиться во Вьетнам, где томятся в коммунистических застенках десять американских солдат. Рэмбо соглашается — и вскоре вместе с прекрасной Со Бао вновь вступает в бой, используя лук, стрелы и ручной противотанковый гранатомет РПГ-7 советского производства. «Девушку Рэмбо», единственную, с кем безмолвный герой вдруг разговорился, увы, быстро убивают.
Убийца sovietskih
«Рэмбо III»
1988, режиссер Питер Макдоналд
Уставший от непрерывной войны, Рэмбо скрывается в буддистском монастыре где-то в Таиланде. Но американское правительство опять призывает своего солдата на войну, на этот раз в горах Афганистана. Поначалу Рэмбо отказывается, но, узнав, что в плен к sovietskim попал полковник Траутман, решает любой ценой вызволить своего боевого командира. С помощью маленького, но гордого афганского народа Рэмбо спасает Траутмана, а заодно и уничтожает несколько сотен советских солдат, возглавляемых извергом по фамилии Зайсен (!).
Змеелов
«Рэмбо IV»
2008, режиссер Сильвестр Сталлоне
Вот уже 20 лет как Рэмбо не у дел — но ему и не надо. Джон мирно встречает старость в Бангкоке, где зарабатывает на жизнь ловлей кобр. Покой ветерана нарушает группа протестантских миссионеров. Они просят его, знающего местность, как АК47, переправить их по реке в Бирму. Рэмбо предупреждает, что без оружия мир не изменить, но наивные пацифисты упорствуют — и в результате попадают в концлагерь к бирманским военным, готовым скормить пленников свиньям. Прихватив лук и самодельное мачете, Джон снова выходит на тропу войны.