Мне захотелось глубже задуматься о судьбе нашей страны
Как вас пустили в Исторический музей, да еще ночью?
Программа «Ночь в музее» — как долгожданное дитя, долго планировалась, непросто «вынашивалась». Мы ужасно благодарны Историческому музею и за то, что руководство довольно быстро согласилось, и за помощь, без которой программы бы не было. Надеюсь, сейчас уже об этом никто не жалеет.
Чем запомнились первые съемки?
Это были самые мучительные съемки в моей жизни. Во-первых, мы снимали действительно ночью. Во-вторых, была масса всяких технических проблем — скажем, как поставить свет, чтобы было и видно все, и таинственность не исчезла.
Есть ли какая-то глобальная цель у проекта?
Нам хотелось освоить новый формат, которого до сих пор на нашем ТВ не было. После двух выходов программы в эфир нам позвонили из Исторического музея и сказали, что количество посетителей выросло во много раз! Но мы изначально планировали снимать не только в московских и питерских музеях, но и в областных. Это, с одной стороны, игра, в которой есть команда, серьезный приз (поездка в известные музеи мира) и победители. С другой стороны — это познавательная программа, в которой зрители узнают что-то новое про историю своей страны.
У проекта есть иностранный аналог?
Уже после выхода в эфир я прочел в интернете, что нечто подобное есть на западном ТВ. Однако могу сказать, что все в этом проекте, начиная от заданий, заканчивая абсолютно уникальной «фишкой» — когда люди играют не на очки, а на секунды: каждый правильный ответ уменьшает движение суфлера, с помощью которого можно понять описание искомого артефакта, — придумано нами. Ноу-хау с суфлером, например, придумала шеф-редактор программы Ася Друянова, которая вообще массу чего придумала в этой игре.
Как попадают в проект игроки? Кто они?
Обязательное условие — чтобы это были самые обычные люди и не завсегдатаи музеев. В начале программы они говорят о том, сколько лет они не были в музее. Уже с третьей съемки у нас начался нормальный кастинг. И сейчас даже на мой личный сайт пишут желающие участвовать в проекте. Даже на улице подходят люди: возьмите в проект. Участники у нас были самые разнообразные. Например, мне запомнился спасатель МЧС — человек, похожий на кинозвезду, при этом невероятно умный и обаятельный. Был еще выдающийся мужик, предприниматель. По заданию надо было рассказать, как раньше варили соль на маленьком заводе. И он так поведал, словно жил в то время! Или еще — тренер по фит -не су, с виду классический качок, а наизусть цитировал Библию. А бывает наоборот. На кастинг пришла девушка-экономист, с высшим образованием, но на вопрос, кто руководил нашей страной в конце 30-х – начале 40-х годов XX века, ответила: Петр I… Понятно, что таким придуркам лучше оставаться за кадром. Так что одна из задач проекта — повышать уровень знаний об истории. Я далек от мысли, что ТВ может быть педагогом и чему-то кого-то научить, но какие-то знания, используя интересный формат, оно дать может.
Члены команды перед съемкой друг друга совсем не знают?
Люди видят друг друга впервые. Но выигрывали те команды, которые быстро сплачивались и у них появлялся лидер. Он именно не назначался, а рождался. Если же в команде появлялись два лидера, выигрыш был невозможен. Вопросы в программе больше на знания или на интуицию? На интуицию и на сообразительность. Иногда участникам помогают знания. Но в этой игре может победить человек, который хорошо и быстро соображает.
Чем отличается ночь в музее от дня, проведенного в нем же?
Это как если ты пьешь чай из пакетика и чай листовой, заваренный. Ну вот представьте: вы ходите по темным залам, едва освещенным, не замечая охранников. И видите уникальные экспонаты в каком-то особенном ракурсе, а Хранитель — замдиректора музея, замечательный Вадим Егоров, — говорит: «Вот это украшение носила женщина в XIV веке», и оно при этом таинственно поблескивает… Знаете, эмоции бьют через край. У нас все без исключения, даже проигравшие, очень благодарили за предоставленную возможность оказаться в музее, тем более ночью.
Сейчас телевидение старается даже о серьезном говорить через развлекательные форматы. Вы тоже поддались этому веянию?
Делая интересный продукт, очень страшно свалиться как в одну, так и в другую сторону. То есть стать или занудливыми, или слишком облегченными. Ведь само понятие о развлечении у всех очень разное. Для академика и бомжа развлечения не могут быть одинаковыми, верно? Мы с создателями программы хотим, чтобы «Ночь в музее» развлекала людей, склонных к размышлениям.
Вас самого «Ночь в музее» как-то изменила?
Мне захотелось глубже задуматься о судьбе нашей страны. Стало интересно больше узнать про русский характер. И не только русский. Например, мы показывали участникам полевую кухню Наполеона. И задавали вопрос: «Что не варилось в этой кухне?» Три варианта ответа: суп, каша, кофе. И все говорят: кофе. А на самом деле не варилась каша, потому что кашу французские солдаты терпеть не могли. Они ехали завоевывать Россию, попивая кофе. Когда это все узнаешь, то взгляд на войну 1812 года становится другим. Я совершенно точно стал трепетнее относиться к истории.