Женя Любич: «В песнях я делюсь самым сокровенным»
Сингл Russian Girl открыл слушателям состоявшуюся артистку: негромкие лирические песни Любич напоминают репертуар Франсуазы Арди и лучшую советскую киномузыку. Не за горами выход дебютного альбома, записанного в Париже с музыкантами группы Nouvelle Vague, которая постпанк и «новую волну» заставила звучать как бразильский карнавал.
– Если ознакомиться с вашей биографией, создается впечатление, что это случай или большой удачи, или безостановочной тяжелой работы. Что будет точнее?
– Не без элементов везения, конечно, но и не без усилий. Лет в двенадцать я начала заниматься классическим вокалом, выступала за рубежом, стала лауреатом городского конкурса. У моей преподавательницы было такое высказывание: «Рок-музыка – это жвачка, а вот классика – это настоящая вкусная еда». Я доверяла ей, собиралась поступать в консерваторию, но спустя пару лет у меня стали появляться другие мелодии, в них я почувствовала свою силу и стиль. Самое главное – я призналась себе еще в детстве, что меня ничто не увлекает так сильно, как музыка. Во время учебы в Смольном институте я создала команду КВН «Простофилы», где мы пели пародии на Земфиру и «Дискотеку Авария» вместе со Всеволодом Москвиным, лидером известной нынче группы «Глом!». А в 2008 году, когда в Петербург приезжали Nouvelle Vague, передала их лидеру Марку Коллену диск со своими песнями, и вскоре он позвонил мне с предложением приехать во Францию. Будто меня кто-то вел по жизни, наставлял. Бывают, конечно, полосы грусти и невезения, но, если честно, именно в эти моменты я пишу, возможно, свои самые лучшие и красивые песни.
– В том, что вы делаете, чувствуется серьезный бэкграунд. Какая музыка отразилась на сочинении собственных песен?
– Музыка утра, вечера и ночи, музыка моего настроения, шум города или его молчание. В доме с детства звучали The Beatles, Кэт Стивенс, Леонард Коэн. Меня завораживали Джонни Митчелл, Тори Амос, Сюзан Вега. Русские песни возникали все больше из фильмов – удивляли, смешили, трогали. Помню, впервые смотрела «Три тополя на Плющихе», и меня захлестнула «Нежность» в исполнении Майи Кристалинской. Сочетание четкой композиторской логики и чувственной природы этой песни дает ощущение ее бесконечности. Вообще, я думаю, что моя музыка довольно кинематографична. У меня есть песня «Семнадцать мгновений», где я цитирую таривердиевский мотив, и хотя она совсем о другом, моей истории задается иное измерение.
– А прививка постпанка и нью-вейва от Nouvelle Vague как-то сказалась?
– Конечно. Вместе мы сделали диск «3». Мне стали близки Depeche Mode, Taxi Girl, Wire, The Smiths. Не только потому, что я исполняла их песни с Nouvelle Vague, а еще и потому, что в самих оригиналах невероятно много дерзости и пространства для воображения, так что они служат мощным импульсом для творчества. Мне нравятся правила этой игры, где за кричащей формой и протестной позой – неожиданно тихое и даже горькое содержание. Скажем, такой парадокс, как Love Will Tear Us Apart – «Любовь растерзает нас» Йена Кертиса из Joy Division.
– Насколько легко удается быть искренней в песнях?
– В песнях все по-настоящему, я делюсь самым личным и сокровенным. В этом есть какая-то странность, потому что такой дневник обычно прячут. Чем запутаннее ситуации, тем сложнее рисунок, который остается внутри. Я показываю свои зарисовки, вынимаю истории из сундука собственных переживаний – по большей части реальные, из жизни.
– Какие качества помогают вам достичь поставленных целей?
– Моя сильная сторона, как ни банально, в моей слабости. Я заметила, что когда ставлю перед собой какую-то цель, составляю план работы, то сразу возникает много препятствий и, скорее всего, я не доделаю что-то до конца. Но стоит мне внутренне отказаться от своих желаний, не думать о целях, тут же все начинает происходить само собой. Я доверяю судьбе и не пытаюсь контролировать происходящее. Наверное, поэтому я не разрабатываю стратегий, а мое руководство к действию – это интуиция.
– В процессе записи альбома вы определились с нишей, которую хотели бы занять в музыке?
– Альбом пишется во Франции, думаю, что очень скоро он выйдет в свет. Продюсируют его, так же как и ЕР Russian Girl, Марк Коллен и другие музыканты из Nouvelle Vague. Написано очень много песен, которые я не могу объединить одним словом. Мне близок шансон во французском значении, нравится камерная поп-музыка. Мои песни «Галактика» и «Футболка» находятся в разных измерениях. Просто кто я такая, до конца не знаю даже я сама.
– Интерес к вам сегодня таков, что, похоже, все ждут вспышки новой звезды, не меньше. У одного из моих коллег не так давно уже мелькнуло выражение «Женя Любич зазвездилась».
– Действительно, в последнее время у меня много интервью, концертов, но в моей жизни – может, к счастью – пока ничего не изменилось. Мне сложно сказать, почему возникает такой интерес к моему творчеству. Я могу только проследить последовательность событий, которая привела к сегодняшней ситуации. Да, а коллеге передайте, что зазвездилась совсем, просто «Милки вей»! Того и гляди зажжется, готовьте огнетушители.
Интервью: Макс Хаген. Фото: Дмитрий Иванов