Григорий Козлов: «Театр — это добровольная диктатура»
Может ли студенческий спектакль стать художественным событием или это всегда только учебная работа?
В истории не раз студенческий спектакль становился таким событием, хотя он преследует много целей, и, конечно, развитие студента в первую очередь. Но есть и какие-то заветные темы, к которым можно прикоснуться. Например, наш спектакль «Идиот» вырос из студенческой работы. Он создавался на третьем курсе, игрался в Академии. Теперь это спектакль «Мастерской», его жизнь продолжается в профессиональном театре.
Когда вы предложили ребятам «Старшего сына», что они нашли для себя в пьесе, выросшей из советских реалий?
Спектакль не про это. Моему папе исполнилось 88 лет, и мы сыграли спектакль как подарок ему на день рождения. Он воевал, он из того же поколения, что Володин, Окуджава. Сарафанов тоже герой этого поколения. У всех наших ребят есть бабушки, дедушки. Это одно дыхание в пьесе, а второе — поколение Васечки, Бусыгина. Это уже мое поколение, поколение родителей ребят. Они пытались понять по рассказам родителей, как люди жили, что была за атмосфера тогда. Как жили люди, которые не играли в социальные игры, не были членами партии, а просто жили, создавали семьи. Что за человек, который, пройдя войну, всю жизнь сочинял мелодию о вселенском братстве. Пьеса же этим интересна. А в плане игры она достаточно авантюрная, такое русское дель арте.
Это не первый ваш курс, почему именно сейчас вам захотелось создать собственный театр?
Я всегда хотел свой театр, но получилось только сейчас.
Как меняются студенты, когда приходят в профессиональный театр?
Хотелось бы, чтобы они становились профессиональнее, чтобы укреплялась дисциплина. Вообще, прежде всего должна быть студийность.
Вы преподаете уже 15 лет. Что-то изменилось в людях, выбирающих эту профессию?
В нашей «Мастерской» своя, особая линия, своя традиция. Для меня главное, чтобы ребята были свободными. Когда-то Георгий Товстоногов очень точно сказал, что театр — это добровольная диктатура. Не диктатура одного человека, а диктатура преданности своему делу. Только из этого может родиться театр.
Вы не раз говорили, что театр должен быть домом, а люди, выходящие на сцену, братьями. Идея театра-дома жива?
Все зависит от веры людей, которые делают театр. Многие поколения работали на эту идею. Вспомните, например, Вахтанговскую студию. Революция, НЭП — а они продолжали существовать, создали великий театр в такие нелегкие времена. Мне кажется, должны быть разные пути. Пусть будет естественный отбор. Я надеюсь, что театр-дом выживет. Иначе, я думаю, театр не будет развиваться профессионально, вглубь.
А вашей «Мастерской» удается жить по этому принципу?
Сложно, но удается. Естественно, кто-то уйдет, но придут другие, растет новый курс. В любом театре так.