Леди Гага: «У меня нет кишечника!»
«Меня не волнует сравнение с другими артистами, — заявляет певица на всю звукозаписывающую студию. — Я хочу просто делать музыку». Неожиданное заявление для звезды, которая появлялась на публике в костюме абажура и гироскопа, в газовой маске и огромном яйце, в наряде из лягушат Кермитов и в платье из сырого мяса. На все эти выходки трудно было не обратить внимание, и Гага уверенно доминирует на визуальном поле современной поп-музыки. Она — первый подлинный поп-феномен эры интернета. Но — чем больше фолловеров в Твиттере (ей только что покорился рубеж в 10 миллионов), тем больше проблем. Еще ни одна мегазвезда в истории не могла поддерживать обратную связь со своей аудиторией так же легко. Далеко не всегда этот тесный контакт приносит положительные эмоции. В феврале нашумевший сингл-возвращение «Born This Way» был раскритикован за сходство с Мадонной. А последовавший «Judas» ругали за то, что он слишком «ледигагский».
«Это нормально для интернета, — объясняет певица.
— Люди любят провалы. Они с радостью рвут меня на части.
Но пройдет время, и они вспомнят, какой смелой я была: «Гага спела про то, как быть собой, и мы распяли ее за это, но она восстала из пепла, воспарила, приземлилась на первом месте хит-парадов и сказала всем: «Идите в жопу!»»
В начале мая, когда сингл «Judas» провалился в чартах, а над его обложкой все смеялись, без лишней шумихи вышла песня «Edge of Glory». Сингл даже не собирались отдавать на радио. А он стала всемирным лидером по закачкам в iTunes. Все это добавляет Гаге уверенности в том, что она выпустила блестящий альбом. Она сидит в студии, ставит песни с новой пластинки и рассказывает, что хочет клип, где по экрану будут летать все парики, которые она когда-либо носила.
— Что ты узнала о себе, пока писала эти песни?
— Унижения остаются с тобой на всю жизнь. И неважно, сколько людей потом выкрикивают твое имя и сколько у тебя хитов, — ты можешь снова проснуться и чувствовать себя полным неудачником. Но я хочу и могу снова бередить эти раны. Если же я соглашаюсь не копаться внутри себя, значит, я больше не заслуживаю права называться артистом.
— Какое самое большое унижение ты испытала в школе?
— Много. И я должна вскрывать эти раны, сыпать соль, яд, а затем брать иглу и снова зашивать. И когда у меня появляется бит, который восхитительно звучит, то бит — это ножницы, которыми я режу рану, которую только что зашила. Я возвращаюсь и снова, и снова спрашиваю себя: «Почему я здесь?»
— И ответ?
— Потому что я должна быть здесь. Потому что это мое предназначение — быть артистом. Но я должна возвращаться к этой ране, к унижениям, к чувству незащищенности, всему, что пережила в детстве. Ты не можешь сказать мне, что я такая же, как все: я знаю, что не такая. И никогда не буду.
— Как все? Кто эти все?
— Те, кто в толпе. Не хочу быть одной из них, понятно? Унижения задели меня так сильно, что я снова и снова переживаю их, когда пишу музыку. Если над тобой не издевались в старших классах, возможно, следовать за мной будет непросто. Но здесь нет дискриминации. Я хочу, чтобы все униженные и оскорбленные почувствовали себя победителями, но я не хочу, чтобы они кого-то ненавидели.
«Это нормально для интернета, — объясняет певица.
— Люди любят провалы. Они с радостью рвут меня на части.
Но пройдет время, и они вспомнят, какой смелой я была: «Гага спела про то, как быть собой, и мы распяли ее за это, но она восстала из пепла, воспарила, приземлилась на первом месте хит-парадов и сказала всем: «Идите в жопу!»»
В начале мая, когда сингл «Judas» провалился в чартах, а над его обложкой все смеялись, без лишней шумихи вышла песня «Edge of Glory». Сингл даже не собирались отдавать на радио. А он стала всемирным лидером по закачкам в iTunes. Все это добавляет Гаге уверенности в том, что она выпустила блестящий альбом. Она сидит в студии, ставит песни с новой пластинки и рассказывает, что хочет клип, где по экрану будут летать все парики, которые она когда-либо носила.
— Что ты узнала о себе, пока писала эти песни?
— Унижения остаются с тобой на всю жизнь. И неважно, сколько людей потом выкрикивают твое имя и сколько у тебя хитов, — ты можешь снова проснуться и чувствовать себя полным неудачником. Но я хочу и могу снова бередить эти раны. Если же я соглашаюсь не копаться внутри себя, значит, я больше не заслуживаю права называться артистом.
— Какое самое большое унижение ты испытала в школе?
— Много. И я должна вскрывать эти раны, сыпать соль, яд, а затем брать иглу и снова зашивать. И когда у меня появляется бит, который восхитительно звучит, то бит — это ножницы, которыми я режу рану, которую только что зашила. Я возвращаюсь и снова, и снова спрашиваю себя: «Почему я здесь?»
— И ответ?
— Потому что я должна быть здесь. Потому что это мое предназначение — быть артистом. Но я должна возвращаться к этой ране, к унижениям, к чувству незащищенности, всему, что пережила в детстве. Ты не можешь сказать мне, что я такая же, как все: я знаю, что не такая. И никогда не буду.
— Как все? Кто эти все?
— Те, кто в толпе. Не хочу быть одной из них, понятно? Унижения задели меня так сильно, что я снова и снова переживаю их, когда пишу музыку. Если над тобой не издевались в старших классах, возможно, следовать за мной будет непросто. Но здесь нет дискриминации. Я хочу, чтобы все униженные и оскорбленные почувствовали себя победителями, но я не хочу, чтобы они кого-то ненавидели.
Большинство интервью с певицей достигают исполинских размеров. Авторы как бы дают понять: вот лишь намек на то, что на самом деле представляет собой Леди Гага. Но одно свойство Гаги очень редко оказывается в поле зрения — потому что она редко пускает его в ход. Чувство юмора — оно мрачное и очень английское, и ясно, что она не просто осознает смехотворность многих своих действий. Добрая половина всего, что она говорит, произносится с фигой в кармане.Но включите диктофон — и Леди Гага сделается смертельно серьезной. Поговорит об отношениях и общении с другими артистами. Осознавая беспощадный цинизм медиа, закончит на протестной ноте. Не так уж просто произвести впечатление на критиков, которые всю жизнь топтали поп-звезд за то, что те слишком мало думают, а теперь накинулись на одну, которая думает слишком много.
Осознавая, что каждая ее фраза — потенциальный заголовок, она не станет под запись обсуждать других певиц. Упоминание даже одной вызовет у нее недовольную гримасу, что-то среднее между «сейчас сломаю тебе нос» и «меня сейчас стошнит». И убедится, что диктофон отключен, прежде чем начать рассуждать о заговоре против нее.
Если засомневается, начнет рассказывать, что все делает ради своей армии поклонников. И вообще больше доверяет критике со стороны фанатов.
«Я не отменила ни одного шоу, — рассказывает она о недавно завершившемся туре «Monster Ball», состоявшем из 201 концерта. — Если что-то и отменялось, то из-за погоды, а еще один раз нас в Париж не пустили. У меня было жуткое пищевое отравление во время лондонского шоу. Просто кошмар».
— Насколько все было плохо?
— Все было очень плохо.
Я задаю вопрос, который не хочу задавать, но должен: «Ты случайно не обделалась прямо на сцене?»
Леди Гага в ответ смеется, чего большинство звезд ее величины, скорее всего, не сделали. «Нет, меня просто стошнило», — говорит она. Потом придвигается ближе и переходит на заговорщицкий шепот: «У меня нет кишечника».
— В своем альбом ты используешь много религиозных образов. Кем, на твой взгляд, является Бог?
— Я вижу Бога в моих фанатах. Я их боготворю.
— Что тебе не нравится в собственных работах?
— Терпеть не могу клип «Telephone».
— Что с ним не так?
— В это видео я напихала слишком много всего. Смотрю его и вижу свой мозг, пульсирующий от обилия идей. Надо было получше себя отредактировать. Забавно, многим не нравится клип «Alejandro», а мне он кажется лучшим. Возможно, людям нравится как раз бардак в моей голове, но я его боюсь.
Обычно прослушивание новых альбомов исполнителей масштаба Гаги проходит в стерильных офисах, а комментарии артиста выдаются в виде пары безжизненных цитат из пресс-релиза. Гага же увлеченно рассказывает о своих песнях и даже расстраивается, когда ее менеджер прерывает диалог.
«Нам нужна хорошая пьянка! — решает Гага. — Я вывернула перед вами свое сердце. Теперь надо выпить и вернуть все на место. Сегодня я дала вам все, что хотели». Она берет паузу, а потом театрально восклицает: «Завтра вы не получите ничего!»
Текст: Питер Робинсон, Time Out London