Вий

«Вий» Руслана Кудашова в Большом театре кукол решен в эстетике страшного сна. Происходящее с главным героем Хомой Брутом (Денис Пьянов) показано сквозь нечеткую пелену. Бывает такое полуобморочное ночное состояние, когда не осознаешь, наяву все происходит или во сне. Окружающий мир кажется населенным косматыми бесами. И стоит зазеваться, как они сцапают невинную душу и превратят ее в игрушку.

С этого и начинается спектакль. Кудашов не боится «дергать черта за усы„. Взяв за основу классический гоголевский сюжет, он превращает его в “историю падения одной души». Так определен жанр спектакля. По мысли режиссера, это падение может начаться в любой момент. Декорации «Вия» — полуразрушенная древнерусская церковь с облупленными фресками, напоминающими рублевские. Сквозь прорези в стене высовываются лукавые чертенята. А главный герой — жертва наваждения. В полубреду он убивает гигантскую колдунью. В реальности она оборачивается панночкой с тонким, почти иконописным ликом.

Пьянов играет Брута слабым, не способным сопротивляться затягивающему его кладбищенскому кошмару. Это понятно — он же не Антон Городецкий. Днем Хома распивает горилку до беспамятства и танцует гуцульские танцы в таверне, антураж которой подсмотрен у Пиросмани. Ночами читает Псалтирь у гроба. И тут режиссер постарался на славу. Сцена с летающей в гробу панночкой, разрастающейся во всю сцену, в спектакле страшнее, чем в повести или в фильме. Могильный холод чувствует не только главный герой, но и весь зал. А где же прячется Вий? Это шарада для зрителей. Ее можно разгадать, только переборов свой страх и досмотрев спектакль до конца.