Труп невесты
Богатый торговец рыбой хочет женить своего сына Виктора на дочке обедневших дворян Виктории и так прошмыгнуть в высший свет. Дети составляют идеальную пару: оба выглядят так, будто их только что выписали из тубдиспансера. Все бы хорошо, но Виктор, этакий трагический Вертер с бровками домиком, никак не может запомнить все тонкости свадебного ритуала и идет репетировать в лес. Там жених-недотепа надевает обручальное кольцо на сучок, который неожиданно оказывается пальцем покойницы Эмили — симпатичной в общем-то девушки, если не брать в расчет обнаженные кости и шевелящихся под остатками кожи червей. Давши слово, держись, и вот Виктор спускается в ад, где на удивление беззаботно существуют веселые кадавры, не в пример более счастливые, чем те, кто живет наверху.Свадьба и похороны совместимы еще меньше, чем Рождество и Хеллоуин. Но режиссеры сливают их в одно разухабистое шоу: с песнями бессменного бертоновского композитора Дэнни Эльфмана, плясками смерти из диснеевской классики, трупом Рэя Чарльза за пианино и свадебным тортом того же дизайна, что и знаменитая пражская часовня Костница. Опробованные в «Кошмаре перед Рождеством„ приемы здесь отполированы до блеска — видно, что театр марионеток есть наиболее адекватное средство для воплощения фантазий Бертона. К гламурно-готической картинке не придерешься, а куклы подвижны и одухотворены — почти как живые. Или как мертвые, что в данном случае еще более лестное сравнение.