Пол Беттани: «Я готов бороться за право сниматься в тех фильмах, в которых хочу»
Беттани настолько органично смотрится в этом постапокалиптическом боевике про войну супергероев с вампирами, что аж дух захватывает. Возможно, в этом есть что-то мистическое. Но своим ответом на первый вопрос, Пол просто обескуражил.
В прошлом году на экраны уже выходил фантастический боевик с вашим участием. Как и «Пастырь», «Легион» замешан на религиозной тематике, кроме того, оба фильма поставил Скотт Чарльз Стюарт. Вы быстро спелись – чем вас привлек режиссер-дебютант?
Решающую роль сыграли туфли! Понимаете, я – блондин и актер, а у Скотта были отличные туфли. Мы обедали, он рассказывал о проекте, а я все смотрел на его туфли и думал: если он способен выбрать такую пару обуви, значит, и фильм снимет отличный.
В последнее время вы «зачастили» в боевиках. Намерены ли вы застолбить за собой звание экшн-героя, раз так хорошо получается?
Вообще не так все происходит у меня в голове: не то, чтобы я строил какие-то там карьерные планы. Нет, все происходит более непосредственно. Снимаюсь я, значит, в фильме о Дарвине и думаю: «О, было бы неплохо сняться в каком-нибудь боевике». А потом, снимаясь уже в боевике, думаю о том, что было бы неплохо сыграть в более серьезном кино. Важно не идти на поводу у студий. Ведь если ты поучаствовал в каком-то успешном фильме, они попытаются зафиксировать этот успех, в следующий раз предложив тебе роль в похожем проекте. Нужно бороться за то, чтобы тебе не навязывали одинаковые образы, иначе актерское мастерство превратится в тупую офисную работу с 10.00 до 18.00. И возвращаясь к экшн-героям, я кое-что вспомнил. Однажды один друг сказал мне: «Пол, герой боевика из тебя никогда не получится». В душе я панк, от этих слов пришел в ярость! Отправился в спортзал и доказал, что могу это сделать.
Еще говорят, что когда актер-интеллектуал вдруг начинает сниматься в незамысловатых экшн-постановках, значит, у него закончились деньги…
Есть работа, которую делаешь ради гонорара, но бывает и такое, когда ты просто влюбляешься в фильм, и понимаешь, что его нужно снять. Когда я подписывался на «Пастыря», конечно, финансовые соображения играли роль, но мне всегда нравились книги и фильмы о вампирах. И я готов защищать свое право сниматься в фильмах, в которых хочу. С детства люблю вампиров, начиная еще с фильмов о Дракуле. Здорово, что вампиры в «Пастыре» кардинально отличаются от тех, к которым зрители сегодня привыкли. Они по-настоящему страшные, не блестят на солнце и не бегают с подружками по дискотекам. Вампиров следует бояться, они должны пугать зрителя! Наброски того, как будут в фильме выглядеть вампиры, появились задолго до того, как мне предложили роль, так что мне не пришлось настаивать на том, чтобы вампиры были более пугающими.
В «Пастыре» много компьютерной графики, в том числе все кровососы были созданы в CGI. Тяжело было играть на синем фоне, представляя себе страшных вампиров?
О, да, это было очень тяжело. Показательный пример – в фильме есть отличная сцена, в которой я лечу навстречу вампиру и закалываю его насмерть. Но вы же понимаете, что на самом деле никакого вампира не было – я летел навстречу голубой подушечке, которая не выглядела устрашающе. Да и сам процесс закалывания подушечки был достаточно унизительным – надо мной смеялась вся съемочная группа. Я ведь должен был с остервенением тыкать ножом подушечку. Но, признаюсь, мне нравится драться в безопасной обстановке, когда в реальности ты никого не бьешь. В общем, выкладывался на все сто, усердно колотил ее, доверяя авторам фильма, что на экране все будет выглядеть по-настоящему устрашающе. Потому что голубые подушечки ну совсем не страшные. Конечно, если вы не испытываете панический страх перед голубым цветом.
Правда, что вы сами исполняете большинство трюков в фильмах?
Стараюсь по возможности. В «Пастыре» есть эпизод, где я прыгаю с мотоцикла на поезд. Во время съемок был задействован всего один вагон, который тянул грузовик по пустыне в пригороде Лос-Анджелеса – остальная часть поезда дорисовывалась потом. И вот представьте себе, мчусь я на огромной скорости на мотоцикле (на нем, естественно, для безопасности имеется проводок, который тянется к вагону), и в этот момент меня вдруг одолевает мысль: «Мне сорок лет, у меня жена и двое детей… Что же я такое делаю, черт возьми!» Так что я просто пытаюсь не умереть в данный момент.
Какие роли даются вам сложнее – требующие изнурительной физической подготовки экшн-герои, или же более интеллектуальные персонажи в камерных постановках, выматывающие морально?
До «Пастыря» я снимался в фильме «Происхождение» о Чарльзе Дарвине. И вот когда мне нужно было перейти к новому проекту, это было как… словно освоить новую профессию. Конечно, Дарвин – это в основном интеллектуальная работа, «Пастырь» – развлекательный фильм, но и он тоже требует своей работы, своей дисциплины. Да, на «Пастыре» я не просыпался ночью, чтобы подумать о сценарии – я просыпался, чтобы лишний раз сходить в спортзал.
Сначала вы набирали вес для «Происхождения», затем сбрасывали его для «Пастыря». Насколько тяжело вам даются такие метаморфозы?
Потолстеть – это очень просто! Когда тебе предлагают очень много денег, чтобы ты выглядел как толстяк – пожалуйста, я готов это сделать. Для роли Чарльза Дарвина набрал 18 килограммов. Что касается обратного процесса, то и здесь все просто: если кто-то тебе говорит «мы дадим тебе кучу денег, если, скажем, к апрелю ты наберешь столько-то килограммов мышечной массы», я сделаю все от меня зависящее. А так, в обычной жизни вам бы не удалось затащить меня в спортзал. Вообще у меня телесная конституция не боксера, а скорее книжного червя – мое тело очень быстро возвращается в свое привычное состояние.
Слышал, вы любите сыр. За большие деньги готовы и от него отказаться?
Я снялся уже в трех фильмах, где нужно было быть в хорошей физической форме, поэтому я был вынужден отказаться от сыра. У меня даже традиция теперь появилась – в последний съемочный день устраиваю себе сырную вечеринку. Все то время, что шли съемки «Пастыря», я ходил по площадке, как настоящий атлет. Но когда наступил последний день съемок фильма, попрощавшись со всеми, я пошел в свой трейлер, в котором все уставлено тарелками сыра. И пивом.
На какие еще жертвы ради искусства (или же гонорара) вы готовы пойти? В «Истории рыцаря» вы уже появлялись обнаженным. Если бы сегодня по сюжету понадобилась такая сцена, вы бы согласились появиться в кадре с голым задом?
Не знаю, почему людям готовы платить за то, чтобы увидеть мою задницу, но если им это нравится, то я согласен – это часть моей профессии. И раз уж вы напомнили про «Историю рыцаря», то я вам кое-что расскажу. Это был мой первый большой американский фильм с огромной съемочной командой. Человек 500. И вот перед началом съемок той самой сцены ко мне подошел ассистент, протянув желтое подобие носка. Я спросил: «Для чего это?». В ответ послышалось: «Ну… для того, чтобы вы могли натянуть его на свой пенис, если стесняетесь». Мне кажется хуже того, чтобы пройтись голым среди 500 людей, может быть только то, если ты появишься в окружении этой огромной толпы голым с желтым носком на члене.
Съемки фильма – это не один большой безостановочный съемочный процесс, уходит много времени на то, чтобы переустановить оборудование, настроить свет. Чем вы занимаете себя в эти часы?
Готовлюсь к новой сцене… Играю на гитаре… Стараюсь уснуть. Читаю книги и думаю о тех ролях, которые еще не сыграл.
Игра на гитаре – это баловство или что-то серьезное?
О, я довольно неплохо играю на гитаре! Более того, люблю гитары и коллекционирую. У меня их очень много. Это мой главный грех, моя страсть. Отказавшись от многих грехов в своей жизни, вот этому изменить не могу, и продолжаю ему предаваться. У нас с друзьями есть даже своя группа, вся необходимая аппаратура для выступлений, которые мы иногда устраиваем для своих близких… и для самой красивой на свете фанатки – моей супруги (актриса Дженнифер Коннели. – Примечание автора).