Никого не обидеть
Арлекин, слуга двух господ
Пикколо Театро ди Милано
«Легендарные спектакли ХХ века» Шедевру комедии дель арте 60 лет. Феноменальному Феруччо Солери перевалило за 80. Арлекина он играет уже 40 лет. Когда он снова выйдет на сцену в своей любимой маске, смотреть на него будут уже внуки тех москвичей, что зашлись в восторге от первого показа спектакля Джорджо Стрелера в Москве. Бегите срочно. Так долго не живут.
26, 27 марта, 19.00, Малый театр
Кармен. Этюды
МХТ им. А. П. Чехова
Две номинации
Танцуют у Аллы Сигаловой не балетные люди, а драматические артисты. И делают это отлично. В спектакле нет одной Кармен — пять героинь, десять героев, в каждой тройке свой накал страстей, не обязательно ведущих к убийству. Девушку отпаивают водичкой, а народ азартно грызет яблоки. Эта «Кармен» — о молодости и беспечности. Что уже счастье.
29, 30 марта, 16.00, 14 апреля, МХТ им. А. П. Чехова, Новая сцена
Игроки
Театр «ОКОЛО дома Станиславского»
Три номинации
Режиссер Алексей Левинский поставил комедию Гоголя весьма минималистски. И оказалось, что текст, лишенный смачно-театральных украшательств (вроде подробностей быта захолустного малороссийского трактира), звучит как потрясающая поэма. А смех становится единственным пристанищем людей-игроков, которых выхолостила и утомила неостановимая игра без правил.
4, 10, 11 апреля, театр «ОКОЛО»
Рассказ о счастливой Москве
Театр п/р О. Табакова
Пять номинаций
Безусловный фаворит в номинации «Лучший спектакль сезона», который вряд ли получит «Маску». Жюри наверняка сочтет, что Карбаускис и так уже наполучал премий слишком много для своего детского, по режиссерским меркам, возраста. А тут еще замахнулся на прозу Андрея Платонова, воплотить которую в театре до него почти никому не удавалось. Но факт: Ирина Пегова сумела не просто сыграть, а стать настоящей счастливой Москвой Честновой.
27 марта, 19.00, Театр п/р О. Табакова
Иваны
Александринский театр (Санкт-Петербург)
Три номинации
Режиссер Андрей Могучий вместе с художником Александром Шишкиным сотворили такое многоуровневое прихотливое пространство, что организаторы «Маски» сочли за благо не везти всю сложную конструкцию в Москву, а выстроить на сцене Центра им. Вс. Мейерхольда нечто похожее, но поменьше. Могучему придется в эту тесноту заново вписывать не только глобальный катаклизм, случившийся между гоголевскими Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем, но и живую лошадь, привыкшую во время спектакля бродить по залу «Александринки».
29, 30 марта, 19.00, Центр им. Вс. Мейерхольда
После вовлеченности. Диптих. Часть 2
Театр «Провинциальные танцы» (Екатеринбург)
Две номинации
Вот уже несколько лет лидер российского contemporary dance Татьяна Баганова играет в одну и ту же игру: сначала ставит спектакль в Штатах, по заказу American Dance Festival, а потом его выдвигают на российскую национальную премию. Ее Баганова, как правило, получает как «лучший хореограф», хотя танца не так уж и много, ценность в самом зрелище. Ставит она как раз лучшие спектакли — очень визионерские и женские. Новая волшебная картинка от Татьяны Багановой (хореографа, сценографа, автора костюмов) — девушки внутри и снаружи прозрачного шара, купающиеся в снежной пыльце.
6 апреля, театр «Новая Опера»
Чайка
МАМТ
Пять номинаций
Эта «Чайка» хоть и копия той, что поставлена Джоном Ноймайером в Гамбургском балете в 2002 году, но при переезде на московскую сцену ничуть не пострадала. Артисты «Стасика» танцуют немецкий балет во всю московскую ширь. Им все тут понятно: особенно среда, в которую погрузил Ноймайер персонажей, сделав Тригорина балетмейстером, Аркадину — стареющей примой, Заречную — танцовщицей, а Треплева — хореографом-авангардистом. С таким упоением вяжут они теперь свои ленточки на пуантах да плетут чисто балетные интриги, что следить за ними — одно удовольствие. 7 апреля увидите нечто особенное: солировать в обрусевшей «Чайке» будут звезды Гамбургского балета — уже в рамках фестиваля «Современная немецкая хореография».
7 апреля, МАМТ
Евгений Онегин
Большой театр
Восемь номинаций: «Лучшая опера», «Лучший режиссер”, «Лучшая женская роль», «Лучшая мужская роль», «Лучший художник», «Лучший художник по свету», «Лучший художник по костюму», «Лучшая работа дирижера»
Не успел Дмитрий Черняков поставить «Онегина», как его обвинили в надругательстве над русской культурой, Пушкиным, Чайковским и старой академической версией. Но ничего криминального на сцене не происходит. Разве что всю оперу играют за огромным овальным обеденным столом: пьют чай, поют ключевые арии и дуэты, встречаются и расстаются. Другой разговор, что у Чернякова даже комнаты выглядят как ландшафты. Такого простора воображению зрителя еще никто из постановщиков «Онегина» не давал.
В рамках фестиваля спектакль не показывают. Следите за афишей
Живой труп
Александринский театр (Санкт-Петербург)
Пять номинаций
Режиссер Валерий Фокин переселил персонажей Льва Толстого из Москвы в Петербург. Они живут теперь где-то в «ветвях» ажурной металлической конструкции, которую выстроил на сцене художник Александр Боровский — лестницы, перила, лифты. А Федя Протасов — и вовсе бомж. Стриженой городской девчонке Маше теперь не до романсов — цыгане в этом пространстве оказались неуместны. Ну и правильно. Что им делать в городе на Неве? А потом, ими всегда только отвлекали от той драмы, которая сегодня так же актуальна, как и век назад: может или не может человек вырваться из круга, в который сам себя загнал?
2 апреля, МХТ им. А. П. Чехова , Основная сцена
Все
Театр «Тень»
Номинация «Новация»
Илья Эпельбаум и Майя Краснопольская часто приглашают в спектакли звезд со стороны. Когда целиком, а когда и по частям — например, в спектакле «Полифем» участвуют только ноги Николая Цискаридзе. На сей раз режиссеры-затейники умудрились сколотить на один спектакль целую банду авторитетов: Кама Гинкас, Петр Фоменко, Роман Виктюк, Евгений Гришковец импровизируют, разбирая сцены из пьесы Сергея Коковкина о том, что Пушкин на дуэли таки не погиб. Под финал в джинсовой крылатке и джинсовом цилиндре на сцену является сам Лев Семенович Рубинштейн. Ай да Пушкин, ай да Рубинштейн!
29, 30 марта,17.00, Театр «Тень»
«Золотую Маску» в Москве любят — как ни крути, это единственный столичный фестиваль, стабильно проводимый уже 14 лет, вырастивший «свою» публику, создавший собственный стиль и сумевший объединить довольно-таки рыхлую театральную общественность России. В начале 90-х гастрольная жизнь в стране была парализована. Возить провинциальные театры на «отчетные» гастроли в столицу было некому и не на что. Конкурс, объявленный «Маской», стал мощным катализатором процесса: у провинции в кои-то веки появился стимул делать конкурентоспособные спектакли, то есть искать спонсоров и приглашать качественных столичных постановщиков. Причем если для московских и питерских театральных деятелей получение приза является приятным, но довольно-таки бесполезным бонусом (несколько абсолютно одинаковых масок, висящих в ряд на стенке в кабинете одного режиссера, — весьма странное зрелище), то для провинциального театра это настоящий триумф.Нередки случаи, когда лауреатам у себя на родине давали квартиры, труппам— дополнительные дотации,и вообще жить становилось лучше, а творить легче. Иногда, конечно, ничего не давали, но мэр при случае упоминал и гордился.
Но конкурс быстро стал головной болью. Большие амбиции чреваты большими компромиссами: стремление наградить лучших сопровождается стремлением никого не обидеть. Если какой-то театр, не дай бог, произвел на свет три удачные постановки в течение одного сезона, то все три вряд ли попадут в число номинантов: театральная общественность решит, что у экспертного совета появился фаворит, и по кулуарам пойдут пересуды. Бывают и исключения: в этом году, например, балет Большого театра представлен на «Маске» тремя спектаклями; а вот наградят все три действительно вряд ли. Или наоборот: какая-то обласканная труппа выдала вполне среднего качества продукцию, но в конкурс поставить ее надо, иначе получится нехорошо и театр обидится.
«Ахиллесова пята» фестиваля — провинция, которую нужно поддержать, но которой в большинстве случаев далеко до уровня двух столиц. И если уж потратили много денег и привезли спектакль с Урала или даже из Сибири, то не дать ему ничего — тоже неправильно. Но бывало и так, что провинцию награждали по принципу «Так не доставайся же ты никому». На втором конкурсе в жюри столкнулись две партии: одни хотели дать премию Каме Гинкасу, другие — Петру Фоменко. В результате три награды ушли спектаклю омского театра. Не договорились.
Политика, при которой жюри постоянно должно думать о последствиях своего решения, лишает «Маску» настоящей интриги. Иногда даже хочется, чтобы здесь разразился какой-нибудь невиданный скандал — иначе весь конкурсный расклад становится похож на игру мечеными картами. Правда, если скандалы все-таки случаются, то оставляют впечатление какого-то недоразумения. Так было, когда Евгения Миронова за его лучшую театральную роль (Лопахин в «Вишневом саду») не поощрили только потому, что ему и других премий хватает. Или когда лучший спектакль Гинкаса «Черный монах», и сегодня впечатляющий уровнем игры Сергея Маковецкого, Игоря Ясуловича и Владимира Кашпура, не получил ни за режиссуру, ни за актерское мастерство. А несколько лет назад премией за лучшую дирижерскую работу был награжден дирижер Понькин, а не Гергиев, как все ожидали. Через год Гергиев получил свою пятую «Маску», но позже самоустранился из конкурса. Его демоническая тень по-прежнему служит немым укором для жюри.
Конкурс помог «Маске» стать фестивалем: раскрутить другие проекты, привлечь международных импресарио, собрать, наконец, воедино театральную империю. Но из-за него же теперь в империи сплошной раздор и дрязги. Можно бы уже и отказаться от конкурса, но на «просто фестиваль» не получить денег от спонсоров, которым непременно подавай трансляцию церемонии вручения призов по телевизору. Вот в этом театральном жанре «Маске» пока никак не удается найти достойнейшего. Практически все, кто когда-либо прикладывал руку к «маски-шоу» — от Владимира Мирзоева до Дмитрия Чернякова — терпели провал, порой сокрушительный. Поскольку никогда не знаешь, какой будет следующая церемония закрытия, то всем театралам можно с чистым сердцем посоветовать пропустить это зрелище. Лучше ходить на спектакли, изучать красочные буклеты, пить бесплатный кофе, прислушиваться к мнениям фойе. И присуждать свои личные премии, не согласовывая их с жюри и не боясь никого обидеть.
«Золотая Маска»: как строили
1995 — конкурс провели среди драматических театров Москвы.
1996 — участвуют вся Россия и Музыкальный театр.
1999 — для маргиналов создают «Новацию». Через год премию получит Евгений Гришковец.
2000 — еще один новый раздел — «Современный танец». Для всего, что не балет. Russian Case — первая ярмарка авангарда для иностранцев.
2001 — рынок «PRO-театр» и новые гастрольные проекты.
Как развлекали
1997 — церемония закрытия. На сцене люди с лопатами «закапывают театр». Тоска и впрямь смертная.
2004 — Гергиев отозвал все спектакли Мариинки из конкурса, а из-за премии ссорятся французский хореограф Режис Обадья и директор Русского камерного балета «Москва» Николай Басин. На церемонии вручения Обадья вырвал «Маску» из рук Басина и со словами «она моя» удалился. Басин обиделся и написал письмо французскому послу.
У кого больше «Масок»
116 (42% ) — Санкт-Петербург
89 (32% ) — Москва
73 (26% ) — другие города
Самые замаскированные
