Завтрак на Плутоне

70-е годы, крошечный ирландский городок. В барах играет рок, боевики ИРА устраивают теракты. А безотцовщина Патрик (Мерфи) тем временем примеряет женские платья: он с детства считал себя девочкой, воровал у мамы помаду, а в ролевых играх с товарищами изображал румяных девиц. Со временем мальчик вырос в миловидного юношу, который мнется и жеманничает, носит дамские шляпы, сожительствует с мужчинами и кажется вполне счастливым. Об этом и кино. Для фестивальной картины о трансвестите "Завтрак на Плутоне" как-то необычайно корректен. В нем нет ни одной эротической сцены, да и вообще не всегда понятно, действительно ли Патрика тянет на мужиков или он просто заигрался с платьями. Вместе с тем "Завтрак" наделен всеми свойствами редкой и стыдной болезни вроде проказы, которую можно долго и весело обсуждать с друзьями, но честное слово, вряд ли захочется увидеть своими глазами. Заболевание Патрика в "Завтраке" дано в развитии и для удобства порезано на короткие главы — всего их около 40. В первых — коротко стриженый мальчик примеряет мамины шмотки. В последней — смазливый паренек в розовой шляпке флиртует на улице с работягами. В промежутке можно найти немало прекрасных сцен, иллюстрирующих либеральность ирландцев: Патрика за женственность мало того что не бьют, но над ним даже не подтрунивают. Напротив, ориентация Патрика служит ему хорошую службу. В одном из эпизодов Патрик стоит в свежей, для него выкопанной могиле и вежливо интересуется у человека из ИРА: "Зачем вам тратить пулю на гомика?" — и тот, чертыхнувшись, отводит ствол. Даже не верится, что эти люди взрывали старушку Тэтчер! Впрочем, и это объяснимо, ведь экранизировал Нил Джордан книгу ирландца, своего приятеля Патрика Маккэйба (это уже второй опыт такого сотрудничества, до этого был "Мальчик-мясник"). Для Джордана кино получилось в некотором роде автобиографичным — он тоже мыкался по Лондону 70-х. Правда, не в женском, а в мужском платье. О политике, выборе темы и актера режиссера расспросил Дэйв Кэлхоун.
Чем вас увлек роман Патрика Маккэйба?
Это дикая смесь всего на свете. Книга очень отличается от нашего фильма, но в ней та же комбинация насилия и глэма. Патрик "Котенок" — просто уникальный для Ирландии 1970-х типаж: молодой человек, для которого гомосексуальность даже не тема для обсуждения. Это не кино о парне, который пытается осознать свою увлеченность собственным полом или обнаруживает внутри себя женские черты. Ничего подобного! Он даже не пытается бороться с тем фактом, что он — гей и носит женскую одежду. Не так уж много найдется людей, которые спокойно относятся к таким вещам с четырех лет.
Почему именно начало 1970-х?
Потому что именно тогда происходит действие книги. Это не могло бы случиться, к примеру, в Лондоне времен Sex Pistols и Clash — там не было бы ни глэма, ни гермафродитов… В те времена мне было лет 20, и я прекрасно все помню. Я приехал из Дублина в Лондон и был бездомным — ну, не бомжом, конечно, но, во всяком случае, плохо представлял, где буду спать следующей ночью. Тогда Лондон был невероятно очаровательным. И ирландцам там жутко нравилось — дома-то ничего похожего не было!
Что вы требовали от Силлиана Мерфи?
Естественности. Я не хотел, чтобы он был манерным и вульгарным. Я не хотел, чтобы вышло что-то типа "Клетки для чудаков" Молинаро.
В фильме много говорится об ИРА, но при этом он совершенно аполитичен.
Да, ведь эта история вовсе не о происходивших тогда беспорядках. Те события серьезно отразились на большинстве ирландцев. Для кого-то война Республиканской Армии с Великобританией была проблемой номер один — а для кого-то нелепым вторжением политики в повседневную жизнь.
Котенок — самое аполитичное существо, какое только можно вообразить. И все же неприятности преследуют и его…
Да они преследовали тогда всех ирландцев! Помнится, когда-то я был в Роял Альбер Холл — смотрел, как поет моя девушка. Я ушел повидаться с ней за кулисы и случайно оставил под сидением свою сумку. А когда вернулся, обнаружил 35 сотрудников секретной службы, которые накинулись на меня. Они увезли мою сумку на Кенсингтон Гор и собирались взорвать ее!