Перегон

В 1943 году расположенный где-то на Чукотке военный аэродром служит перевалочным пунктом огромной воздушной трассы Аляска — Сибирь и живет вечным ожиданием гостей. С востока прибывают американские летчики на истребителях "аэрокобра", с запада — на транспортниках завозят советских мальчишек, только что выпущенных из летных школ. Тех и этих встречают аборигены-чукчи, контуженый комендант (Алексей Серебряков), суетливый политрук (Юрий Ицков), фельдшер (Евгений Качалов), повар (Юрий Орлов), многочисленные техники и прочие, прочие, прочие. Всех не упомнишь.

Александр Рогожкин в каждом втором интервью называет свой аэродром "миром величиной с почтовую марку". И верно: никогда еще режиссер не замахивался на столь многофигурные композиции. Даже "Блокпост", который тоже был снят в жанре микрокосмологии, не мог похвастаться таким количеством героев. Круговерть из летчиков и летчиц, поваров и техников, истребителей и бомбардировщиков не выстраивается в единую историю даже к концу второго часа. И в этом одна из причин, по которым фильм Рогожкина очень холодно приняли на "Кинотавре".

"Перегон" выглядит хаотичным, словно батальная панорама. Чтобы распрощаться со всеми героями, Рогожкину, как летчику в буран, приходится дважды заходить на посадку — эпилог. Зритель капитулирует: взгляд скользит по дотошно выписанным ретроподробностям — старинным истребителям, ископаемым машинам, советским газетам, граненым стаканам, френчам и хромовым сапогам, но мозг отказывается складывать детали в сюжет. Тут можно, в качестве утешения, посмеяться над традиционно удачными рогожкинскими шутками — над контуженым артистом Серебряковым, свиньей в аэроплане и анекдотам про чукчей. Но занудные вопросы вроде "кто здесь главный" останутся без ответа. Вот кто главный на выпускном фото вашего класса?