Виктор Немченко: «Слушай, давай экспериментнем!»
Зрителям предложат выбор между выгодой и совестью.Рассказывает автор сценария и режиссер-постановщик Виктором Немченко.
Виктор Немченко в свою бытность режиссером Немецкого театра заставил говорить о своих спектаклях весь город. Потом режиссер и писатель подался в рекламный бизнес. Его пьеса «Слепая Вера» уже была отмечена на фестивале «Театр в поисках автора», организованном театром «АРТиШОК». Сейчас он готов представить зрителю свой новый проект — рок-оперетту «The телелюди & слепая Вера». Немченко назначил встречу удивительно рано для творческого человека — в 11 часов утра. И пришел на 10 минут раньше, что тоже нехарактерно для людей искусства. «Ну, рассказывайте, — начал он разговор. — Вы что, цыганка?»
После запрета спектакля «БайкаNUR» от вас ждут, по меньшей мере, скандала. Не боитесь разочаровать публику?
Вы так говорите о нашем проекте, будто это очередной голливудский фильм, который обречен на успех. А тут вдруг — ах, провалились! У нас не гипер-трупер-шоу с перьями и костюмами, куда можно будет прийти и сказать: «Уау, как красиво танцуют и поют». Мы не планируем скандал. Мы собрали народ, который хочет высказаться. И надеемся, что получим диалог со зрителем. Наш приоритет — нащупать некую тему, на которую было бы интересно пообщаться с публикой. А все остальное — лишь форма. Она может понравиться или не понравиться, удаться или не удаться… Это уже вопрос ремесла, которое в нашем проекте на втором плане. Мы уверены в профессионализме работающих с нами людей. Вопрос, попадут они в ноту или не попадут, даже не обсуждается. В остальном — это провокация на диалог о том, что нас волнует.
Вы собрали громкие имена: Мухтар Мирзакеев (художник-постановщик фильмов «Ночной дозор», «Ирония судьбы, или С легким-паром-2»), Артем Ким (композитор и художественный руководитель первого в Центральной Азии ансамбля современной музыки Omnibus), Гульмира и Гульнара Габбасовы (хореографический дуэт) и др. Вы идейный вдохновитель, а они исполнители?
Это прежде всего друзья. Была задача собрать людей, которым интересна тема. А донести тему стало возможно потому, что мы давно знаем друг друга и работали вместе. Это не голливудская стратегия — собрать публику на имена… Но я рад, если так получилось. Наши самые большие амбиции в этом эксперименте — привлечь людей, которые будут делать не то, что уже умеют, а нечто принципиально новое, людей, готовых к эксперименту. Это было одним из основных условий, на которых мы договаривались с ребятами. У каждого из них возник интерес, побудивший участвовать в проекте.
Все откликнулись на эксперимент. Не потому ли, что нынешний театр статичен и люди вынуждены искать площадки, чтобы высказаться?
Во всем мире так. Есть удобоваримые форматы, и люди понимают, чем они зарабатывают деньги. Редко в жизни предоставляется возможность не заработать, а высказаться. И я думаю, поэтому народ с готовностью откликнулся. Но тут уже должна быть объединяющая идея. Нельзя прийти и сказать: «Слушай, чувак, давай экспериментнем!» Нужно найти какие-то точки соприкосновения. Мы их нашли, и считаю, что мы на правильном пути. Мы не пытаемся сделать революцию — дескать, посмотрите, какие мы крутые! Есть задача найти что-то новое для себя. А мысли понравиться у нас нет.
Есть желание удивить?
Самое важное — наладить диалог. Не секрет, что для того, чтобы завладеть вниманием человека, надо иногда удивить, иногда — выслушать… Набор приспособлений может быть разным. Мы верим, что люди тоже задаются теми же вопросами. Хотя, может, мы ошибаемся. Но пока все, работающие над проектом, схожи во мнении, что это должно волновать. Мы попытались найти современного героя и его дилемму, которая очень остро чувствуется в нашей стране. С тех пор, как люди получили бесстыжее право быть богатыми, они принципиально изменили образ жизни. Мы наблюдаем человека в момент, когда он должен сделать выбор между выгодой и совестью. В Казахстане это наиболее яркая формация людей. Наша цель — показать, что у нас происходит.
Себя можете назвать современным человеком?
Безусловно. Про меня спектакль, про меня все, что мы делаем. В поисках современного героя и его дилеммы мы концентрировались в первую очередь на себе. Не смотрели со стороны и не говорили: «Вот какое странное общество…» Проект интересен тем, что мы не рассуждаем на грани добра и зла, у нас нет плохих и хороших, есть странная дилемма, над которой интересно поразмышлять. В каждом человеке заложено самопожертвование, но так же сильно — стремление к комфорту. Так и есть — люди, которых мы собрали, говорят: «Мы художники. Но у нас же был выбор — нахудожничать на 20 тысяч долларов или для 100 детейв детдоме?» Жизнь — это ситуация ежедневного выбора: получить выгоду или же принести пользу.
А в рекламе очутились ради искусства или денег?
Ради жизни, ради нового опыта. Но во время работы в рекламе очень полюбил деньги. Деньги, которые здесь платят, дают возможность насладиться ими, попадаешь в фантастик-пластик ворлд и начинаешь задумываться о том, что ведь есть что-то другое.
А чем будете удивлять помимо необычных декораций?
Это опять же форма. Декорации такие лишь потому, что мы знаем, что с этим спектаклем поедем на гастроли, поэтому не стали выносить какую-то мебель на сцену. Мы рассуждали с точки зрения мобильности, и родилась идея — использовать проектор и плоскости. Используем 3D-графику, фотографии, видеосессию, которую сняли в Риме. Это интеллектуальный продукт, и мы постарались максимально превратить его в цифру, буквы, идею… Так что неожиданная идея с декорациями пришла из необходимости в мобильности.
Отвергая значимость формы, вы, тем не менее, называете проект модно — «рок-оперетта»…
Это рабочее название. Если мы будем говорить зрителю, что «это форма синтетического театра, где мы попытались объединить разные жанры и формы подачи», то получится сложно. Но это точно не рок-оперетта. Да, много музыки, живой вокал, рок-группа. Наша задача — сделать время в зале временем для размышления, поэтому за целостностью формы не гнались. В какое-то время будет ощущение, что находишься на рок-концерте или в кино сидишь, будут и чистой воды драматургия и театр. Это не задумывалось сначала — так получается в ходе репетиции.
Ходите в алматинские театры?
Когда друзья приглашают… Всякий раз, как прихожу в театр и смотрю даже на своих друзей, то испытываю боль: вот где форма чистой воды. Причем такая слабая, как на первом курсе театрального института. Я не люблю алматинские театры. Должна быть совершенно точная задача: «Зачем?» Для меня важно, о чем со мной пытаются поговорить со сцены.
Нет новых идей или людей, способных воплотить их в жизнь?
С людьми у нас большая проблема. Наверное, ситуация выровняется, но пока все происходит очень медленно. На площади висит транспарант: «Рост благосостояния граждан — основной приоритет развития государства». Сложно говорить о культуре и духовности, когда такие приоритеты.
Чувствуете в себе потенциал поднимать культуру на государственном уровне?
Я не имею морального права, не ощущаю культуру Казахстана. Нужно быть семи пядей во лбу, чтобы на государственном уровне культуру поднимать. Но я верю, что я и команда, которая работает над проектом, предоставит людям возможность выбора. Деньги-то в стране есть, и надо задуматься, на что их тратить. Идея и способность не продать ее — вот, что важно в людях и что объединяет людей, которые на этом проекте собрались. Пока все складывается хорошо…
Рок-оперетта «The телелюди & слепая Вера»
В помещении Казахского академического театр драмы им. М. Ауэзова,
16 мая