Сады осенью | Дети | Time Out

Сады осенью

Василий Корецкий   17 ноября 2006
2 мин
Сады осенью
Лысеющий француз Винсент, потрепанный министр не пойми чего, отправлен завистниками на заслуженный отдых.

Лысеющий француз Винсент, потрепанный министр не пойми чего (его служебные обязанности ограничиваются разрезанием красных ленточек и сокрытием початых бутылок от нежданных посетителей), отправлен завистниками на заслуженный отдых. Министерское наследство подвергается немедленному разграблению. Молодая сожительница экс-чиновника отходит некоему "серому кардиналу" при шелковом кашне и ручном леопарде, старушка-секретарша и официальные подарки (среди которых есть даже экзотическая птица тукан) – счастливому преемнику. А сам Винсент, практически нищий, почти бездомный и совершенно беззаботный, начинает привольную жизнь отставной козы барабанщика.

Режиссер Иоселиани, певец интеллигентного безделья, концептуальной лени и осмысленного пития, своим новым фильмом вторгся – и довольно глубоко – на территорию другого противника скуки и обязаловки, Жака Тати. Очевидно, что своей подпрыгивающей походкой, трогательно консервативной страстью к пиджакам и бастеркитоновской невозмутимостью горе-бюрократ Винсент и вправду похож на дядюшку Юло, вечного фигуранта комедий Тати. Но дело даже не в этом, а в умении делать серьезную мину при игре в дурака, которая и составляет соль картин Тати и многих кинозарисовок Иоселиани (тот же хитрый блеск глаз наблюдался у мэтра и тридцать лет назад, в "Пасторали" к примеру).

"Сады" сняты как бесконечная прелюдия к гэгу, который, разумеется, так и не наступает (неужели Отар Давидович может допустить такую пошлость!). Иоселиани отказывается от крупных планов и принципиально упирает на долгие, без склеек, эпизоды. В них тонет миллион мелких смешных деталей. Непросто, скажем, заметить, что персонаж, напивающийся сильнее всех (его играет Сам), притрагивается лишь к воде. Но, собственно, эта затянутость сцен и создает ощущение комичной неловкости всего – от министерской охоты на ручных кабанов до флирта героя с уборщицей и самогоноварения.

О выпивке, конечно, стоит сказать особо. Иоселиани знает, что он силен в застольных сценах, и лихо ими злоупотребляет, – если заменить каждый глоток на удар, из "Садов" вышел бы неплохой гонконгский боевик. Впрочем, это и без того жестокое кино: понимать, что тебе-то до пенсии еще лет тридцать ныкать бутылки под рабочим столом, невыносимо.