Джейсон Сигел и Мила Кунис: «Из пениса штуки всякие мастерил»
Это правда, что ты в фильме экранизировал разные случаи из собственной жизни?
Джейсон Сигел: Один, один случай! Я встречался с девушкой, у нас был такой… странный роман — то вместе, то врозь. Однажды она приехала откуда-то и позвонила мне прямо из аэропорта. Говорит, нам нужно поговорить. Ну, я решил, что она соскучилась, приготовился, помылся, причесался, лежу на кушетке весь такой офигенный — как из стриптиза, только слегка обвислый, недотренированный. Она заходит, я встаю, царственным жестом протягиваю руки и бедрами так делаю — опа! И членом по ляжкам — шлеп! шлеп! А она смотрит на меня так жалостливо и говорит: «Я тебя бросаю! Если бы ты чуть-чуть повзрослел или хотя бы попытался…». Ну и еще что-то она там продолжала кудахтать, я уже не слушал, а думал только о том, чтобы скорей она свалила, а я позвонил бы Джуду (Апатоу) и рассказал ему, что только что со мной произошло.
Ну ты даешь! Ты что, вообще ни на секунду не смутился?
Д. С. Я был рожден совершенно бесстыжим. Валялся сутками голый на пеленках и хоть бы что! Какие-то зачатки стыдливости начали было проклевываться к пубертату, но развиться в чувство полноценного стыда не успели, потому что я познакомился с Джудом, а он выбил из меня все эти глупости. Джуд постепенно раздевал меня перед камерой, начиная с нашего шоу «Freaks and Geeks», потом в «Немножко беременной», там я уже практически голый, но все еще прикрываюсь ладошкой. Ну а в своем фильме я, конечно, же полностью обнажен. Да погоди ржать-то! Все это было не ради какого-то дешевого смеха! Смех вызвать не так-то уж сложно. Бежит мужик по пляжу, падает у него полотенце, вот народ и начинает угорать. У нас задача была показать незащищенность персонажа, уязвимость…
Мила Кунис: (успокоившись после очередного приступа хохота) Да ты ей расскажи, как задержал съемки последней сцены из-за своих фокусов! (Мила снова заходится, чуть похрюкивая.)
Д. С. Сама и рассказывай, раз начала.
М. К. Ну, значит, снимаем мы последнюю сцену, когда я вхожу к нему в гримерку, это встреча после долгой разлуки, все так романтично, а он стоит там голый…
Д. С. А Мила стоит и пялится на мою пипиську с неподдельным таким интересом. Вместо того чтобы реагировать на камеру!
М. К. А как же мне было не пялиться, ты с ней там такое вытворял, никто бы не выдержал… (поворачиваясь ко мне) Он из пениса штуки всякие мастерил, представляешь?
???
М. К. Ну часы, Эйфелеву башню, всякое разное… даже Элмо… (красный монстр из «Улицы Сезам». — Прим. Тime Out.)
Д. С. Элмо?! Не помню. Я же пьян был ужасно, только надравшись можно было стоять голышом перед всей группой и такой красивой девушкой. Теперь мучиться буду, напомни, а?
М. К. Ну ты собрал свои шары, сдавил их, поднял над головкой и стал двигать членом, будто Элмо качает головой (не выдерживает и заваливается лицом вниз, в ладони, икая от смеха).