Андрей Макаревич: «Барахолки вдохновляют»

— Хоть вся страна и знает вас прежде всего как музыканта, не все в курсе, что на счету у вас уже более 30 выставок.

— Да, но «Анатомия памяти» — это принципиально новые работы. Я раньше в основном занимался графикой. А здесь — живопись, причем живопись, где-то совмещенная с фотографией. Я в этой технике никогда не работал, и Андрей, кстати, тоже. Мы многое изобретали в процессе.

— Вы уже не первую выставку проводите с Белле. Как вы нашли друг друга?

— Мы очень давно познакомились. Он работал директором у Бори Гребенщикова, был членом группы «Митьки», которая тогда только-только появилась. А потом оказалось, что мы с Андреем оба «под воду» ходим. Мы разные, но у нас много общего. Мы оба очень любим всякие старые штучки. Необязательно дорогой антиквариат. На барахолках можно найти очень простые предметы, в которых сохраняется такое дыхание времени, что дух захватывает. Каждая такая вещица — целый пласт культуры.

— И вы решили использовать их в новом проекте?

— Нам захотелось окунуться в такую историю. Как-то, копаясь в антикварной лавке чуть ли не в Великом Устюге, я случайно нашел целый чемодан фотокарточек времен первой мировой войны. Продавались они совершенно за бесценок. Мне захотелось вытащить из этих фотографий настроение того времени.

— Вам не обидно, что прославились как музыкант, а не как график?

— Мне ни за что не обидно. Александр Дюма считал, что его наивысшее достижение — это кулинарная книга, а вовсе не «Три мушкетера», и не «Двадцать лет спустя». Мне доставляет удовольствие заниматься и тем и другим, а что на данный момент более востребовано — это уже вопрос к тем, кто это потребляет.

— И как вы это делаете? Сначала рисуете, потом…

— С 12 до 2 занимаюсь музыкой, а с 2 до 4 — рисунком? Да нет, конечно. Все происходит одновременно. Приходиться составлять очень жесткий график, чтобы успевать.

— Вы ходите на выставки?

— Стараюсь. Вот сейчас идет Фотобиеннале. Но я только Антона Корбайна успел посмотреть — получил большое удовольствие.

— У Пола Маккартни в Лондоне осенью прошла выставка живописных портретов. Он хороший художник?

— Очень милые делает штуки. Симпатичные, обаятельные такие штуки.

— А Джон Леннон?

— Да… такой был… а-ля примитивист. На самом деле каждый может рисовать. Но многие думают, что не умеют этого делать. Просто не могут раскрепоститься.

— Академическую живопись вы наверняка не жалуете?

— Это высочайшего класса ремесло. Но как бы там художник Шилов ремеслом не владел, я его поклонником не являюсь.