Владимир Сорокин: «Наша жизнь опять запахла родным совком»
Зачем вы решили издать сборник рассказов, написанных в конце 1970-х годов?
Для того чтобы они не лежали в столе. Я подумал, а что им лежать? Ждать публикации в Литнаследстве? Заставлять эти тексты ждать моей смерти? Я их пожалел просто. Это во-первых. А во-вторых, 10 лет назад я не стал бы этого делать: тогда они стилистически отставали от эпохи. А сейчас вдруг я их перечитал, и оказалось, что наоборот — путинская эпоха их догнала. Произошел такой парадокс: за последние восемь лет наша жизнь опять запахла родным совком, и слово тоталитаризм у всех на языке сейчас.
Эти рассказы — описание разных тоталитарных миров. Тогда меня интересовала эстетическая феноменология тоталитарного мира. Мне показалось, что сейчас эти тексты обрели второе рождение. За эти годы власть в России в отличие от девяностых, когда она побледнела и стала прозрачной, снова потемнела. И это уже не эстетическая категория, а реальность.
Месседж этого сборника читателю — «Внимание! Все возвращается!»?
Я как-то об этом не думал — я просто хотел издать неопубликованное. Но возможность вообще задуматься над таким диковинным и ядовитым растением, как тоталитаризм, эти тексты дадут, и думаю, что этого достаточно.
А лично для вас что значит выход этого сборника?
Получить удовольствие от полиграфического общения с этими текстами. Бумага, на которой они были в свое время напечатаны, — а печатал я тогда все в единственном экземпляре — сильно пожелтела. От нее уже запахло литературным музеем, а я терпеть не люблю литературный музей, и особенно запах этих рукописей в литмузеях, которые охраняют либо вечные девственницы, либо филологи-неудачники. Поэтому таким образом я спас эти тексты от музейной пыли.
Что-то еще неопубликованное осталось?
Больше ничего нет. Это следование завету Пастернака: «Не надо заводить архивов, над рукописями трястись». Вот я это и сделал.
После этого логично начать с чистого листа…
Я только что закончил новую книгу. Это книга из 15 новелл, стилистически разных, но действие их происходит в том же году, что и «День опричника». Но это не линейное продолжение повести. Если «Опричник» — это монолог Комяги, то здесь будет многоголосие персонажей, некая попытка услышать разные голоса из этой эпохи. Сборник будет называться «Сахарный кремль». Есть нечто, что объединяет эти новеллы. Не буду раскрывать всех секретов.