Полный бренд
Time Out прошелся по московским магазинам и ларькам и убедился: мы живем в царстве фейка.
В первую очередь мы отправляемся в Пушкинский переход. Пожалуй, самое злачное место по продаже подделок прямо в центре столицы. Длинные ряды ларьков, стеклянные витрины, за которыми в окружении мировых брендов сидят угрюмые продавщицы, толпы людей быстро проходят мимо, но все же с любопытством ловят блеск пряжек D&G, яркий цвет сумок Hermes. Чаще всего останавливаются женщины и с важным выражением лица рассматривают явно «левый» товар, расспрашивают продавца о нем так, как будто очень долго шли к покупке. К одному из ларьков подходит блондинка и спрашивает: «А это настоящий Gucci?» Цена вопроса — полторы тысячи рублей. «Вы что, серьезно? Оригинал? За такую цену?» — отвечает ей грубым голосом продавщица. Девушка просит показать ей сумку, вешает на плечо и задумчиво рассматривает в зеркале отражение. «Это подделка, — честно признает продавец, — поэтому так дешево. Еще есть Hermes — тоже фальшивка, зато из настоящей кожи, они и стоят дороже — двенадцать с полтиной». Блондинка тем временем протягивает деньги за фейковую сумку со знаменитыми монограммами Gucci. Продавец на автомате пробивает чек — сухое «Спасибо за покупку». Девушка делится с нами радостью: «Понятно, что подделка. Но я ж не миллионер, разве я куплю это в бутике? А тут мне предлагают то же самое, только дешевле».
Магазин со скромным названием «Одежда» на Павелецкой нас привлек нескромным выбором. При входе стоит небольшая рекламная табличка с надписями: Armani, Richmond, Etro, Dsquared2, Prada… Мы спускаемся в подвальное помещение с двумя маленькими «комнатами». В подвале с почти незаметным косметическим ремонтом и низкими потолками целые ряды выцветшей и немного пыльной одежды. На стенах висят портреты голливудских знаменитостей: или чтобы скрыть обшарпанность, или чтобы набить цену магазину. Свечка с благовониями горит не зря — запах сырости смешан с ароматами типичного секондхенда. «А у вас здесь секондхенд?», — спрашиваем мы. Продавщица с таким выражением лица, будто она работает в бутике в Третьяковском проезде, отвечает: «Нет, вы что! Мы полноценный магазин. Одежда, которая у нас представлена, вся в единичном экземпляре». Я беру примерить куртку Emporio Armani с косыми швами за 3,5 тысячи рублей и ремень D&G с неравномерно выкрашенными буквами за 2 тысячи. В примерочной, которая была похожа больше на сельский туалет, меня очень смутила камера слежения. Мы спрашиваем, откуда привезен товар. «В женском зале все вещи из Италии и Франции, все оригинал. А про мужской зал… Боюсь ввести вас в заблуждение», — признается консультант. Вообще не пробив чека, она просит у меня номер телефона, чтобы сообщать о новых коллекциях. «Большое спасибо!» — мы покинули «магазин».
В ТЦ «РИО» на «Академической» на первом этаже продают солнцезащитные очки известных марок. Молодой человек внимательно рассматривает очки с надписью «50% скидка». «А можно померить мужские Valentino за 4400?» — интересуется он. Продавщица молча протягивает очки, которые он старательно примеряет, советуясь с подругой. Мы поинтересовались, оригинал ли это. «Конечно, — возмущенно отвечает консультант,— очки поставляют нам из Италии, весь товар настоящий». А молодой человек по имени Дмитрий после покупки Valentino в ярко-алом футляре рассказывает нам, что он полностью доверяет этому киоску: «Я часто бываю в дорогих клубах и на вечеринках, мне важно держать марку». На выходе молодой человек замечает, что пластмассовая дужка Valentino плохо закреплена и шатается. «Да ладно, так у многих очков бывает. Главное — настоящие», — отмахивается он. Но, как оказалось, наивному Дмитрию следовало бы быть осмотрительнее. В PR-службе Valentino в Москве нам сказали, что не сотрудничают с ТЦ «РИО», а оригинальные товары этой марки представлены в столице всего лишь в нескольких местах.
Самые подделываемые бренды
1. Louis Vuitton
2. Gucci
3. Dolce&Gabbana
4. Giorgio Armani
5. Christian Dior
6. Burberry
7. Prada
8. Chanel
9. Fendi
10. Roberto Cavalli
Цена вопроса
Louis Vuitton
Женская сумка — 20—80 тыс. р.
Фейк — 2,5—9 тыс. р.
Gucci
Кроссовки — около 15 тыс. р., сумки — 15—90 тыс. р. и выше.
Фейк: кроссовки — 4—5 тыс. р., сумка — 1,5—5 тыс. р.
D&G
Ремни первой линии — до 10 тыс. р.
Фейк — 1,8—3 тыс. р.
Burberry
Ремни в клетку — 25—47 тыс. р.
Фейк — 3—8 тыс. р.
Versace
Кошелек — 10 тыс. р.
Фейк — 1,5—2,5 тыс. р.
Часы Vacheron Constantin
30—500 тыс. евро.
Фейк — 5—15 тыс. р.
Armani
Джинсы — 8—15 тыс. р.
Фейк — 800—2000 р.
В начало
Китайская грамота
О том, как работает необъятный китайский рынок подделок, нам согласился рассказать менеджер по закупкам одной из крупных московских сетей бутиков. Разумеется, на условиях полной анонимности.
Наши закупщики приезжают на выставку, подходят к китайскому стенду. И какой-то китаец показывает нам одну из наших же вещей и говорит: «Ребята, уникальный товар, который вы можете заказать и купить только у нас. Закажите у нас партию, мы вам отошьем сколько надо». Лекала у него наши, ткань наша, но фабрика не наша. Откуда у него эти вещи — непонятно.
Китайские фабрики могут повторить любую ткань. В Гуанчжоу есть фабрика, которая полностью занята под производство тканей для Hugo Boss. Мы приехали на эту фабрику и спрашиваем: «Хотим разместить производство, но так, чтобы наш товар шился именно из этой ткани». Отвечают: «Нет проблем, выбирайте любую ткань, мы добавим туда маленькую точечку или черточку, и с юридической точки зрения никто не подкопается».
Это вообще очень распространенная практика. Подделка — это уголовное преступление, а вот если изменить одну буковку, то это уже не подделка. Я видел в Китае магазины Varmani, и никакой Джорджио Армани с ними ничего сделать не сможет, потому что это другой бренд. Ну а про разнообразные «абибасы» и говорить нечего. Какая разница между фейком и не фейком, если почти все производство одежды сейчас переведено в Китай? Разница на самом деле есть, китайские фабрики не все одинаковые. Одни работают на внешний рынок, им есть смысл поддерживать качество. И подделки тоже бывают суперкачественные. Но фейк «один в один» — это от силы 10% китайского рынка. А вот те, что на внутренний, — это тихий ужас. Для китайцев все эти лейблы и бренды — все равно что для нас иероглифы. Так и получается куртка Puma, у которой на этикетке написано Adidas, а фурнитура — Nike. Или если должна быть надпись Original, то у китайцев это может быть любой набор букв типа Orginado — они все равно не понимают, что это означает.
Опять же в Гуанчжоу — это такой гигантский город-рынок — можно купить не только вообще любую одежду, но и любое все. Стоят огромные корзины, в которых лежит любая фурнитура — пуговицы, молнии, заклепки — и тут же любые лейблы. Можешь тут же на месте обшиться с ног до головы нашивками Armani и Gucci, будешь первый парень на деревне.
А китайских журналистов вообще перестали аккредитовывать на любые Недели моды. Потому что он придет, щелкнет фотоаппаратом, а потом полуподвальные фабрики начнут это все клепать кто во что горазд.
Почти у всех крупных брендов есть своя brand police, которая должна следить за подделками и пресекать их. Но они не могут вмешиваться во внутренние дела другого государства, а в Китае это можно решить только на государственном уровне. А оно-то как раз в этом меньше всего заинтересовано! Целые деревни и города работают на пошивочных заводах, зависят от них, и если эти заводы закрыть, то начнется катастрофа, голод и безработица.
«Louis Vuitton, безусловно, терпит неудобства в связи с изобилием фальшивок. Но как дизайнер я польщен», — признался креативный директор Louis Vuitton Марк Джейкобс три года назад. «Миф бренда связан с тем, где именно мы производим наши товары», — говорит представитель компании Ив Карсель. Он уверен, что экономия на производстве обернется увеличением косвенных издержек по контролю.
«Способность Китая производить — это новая реальность, — говорит Джорджио Армани. — Для меня реально производить здесь некоторые базовые вещи, и я не вижу смысла импортировать сюда, скажем, джинсы, если в Китае их производство обойдется дешевле». Армани уже инвестировал в Китай более 40 млн евро на открытие 30 магазинов и ремонт 11 существующих.
«Перенос производства в Китай — прекрасная возможность шить качественные вещи, сильно экономя на расходах», — заявил президент Prada Group Патрицио Бертелли. Дорогие мужские костюмы и обувь будут по-прежнему производиться в Италии, а вот товары второй и третьей линий — спортивные костюмы, футболки — доверят китайским партнерам.
Руководители Gucci говорят: «Если роскошный бренд производит свои товары в странах с дешевой рабочей силой, чтобы увеличить прибыль, он уничтожит свой имидж». Но все же компания перенесла часть своего производства в Китай — и до последнего пряталась за бирочки типа Designed in Italy («Разработано в Италии») или Made for Gucci («Сделано для Gucci»).
В начало
Не балуй!
Впервые в России уголовное дело по факту использования чужого бренда было возбуждено в 2002 г. по ст. 180 УК РФ («Незаконное использование товарного знака в составе организованной группы», ОАО «Рот Фронт» против концерна «Бабаевский»).
Важным шагом в борьбе с подделками стало принятие Таможенного кодекса, вступившего в действие с 1 января 2004 года. В нем впервые появилось положение о защите интеллектуальной собственности.
Следующий этап должен наступить после введения с января этого года 4 главы Гражданского кодекса, в которой защищаются права импортеров. Теперь иностранцы — владельцы торговых марок — могут воспользоваться для защиты своих прав услугами своих российских эксклюзивных поставщиков, обладателей генеральных лицензий на товарные знаки.
Таможенники надеются, что законодатели разрешат им приостанавливать подозрительные товары без заявлений правообладателя о том, что его права нарушены.
Интернету нельзя доверять
Желание сэкономить может нанести урон кошельку и имиджу клиента. Ради низкой цены за «настоящий», как пишут, товар люди идут в интернет, а это — просто кладезь подделок. Несколько лет назад ювелирная компания Tiffany & Co. предъявила иск ведущему on-line-аукциону eBay: ее расследование показало, что 73% украшений, выставленных на сайте под маркой Tiffany, поддельные. Федеральный суд Нью-Йорка присудил компании солидную компенсацию. Интернет-аукцион уже оказывался перед такой проблемой ранее: тогда иск ему предъявила компания Rolex. Сначала решение было принято в пользу eBay, но Rolex обратился в Верховный суд и выиграл дело. Три года назад адвокаты французского Дома моды Hermes проверяли магазины и прочесывали Сеть в поисках подделок модели популярной сумки Birkin. Среди пытавшихся нажиться на знаменитом бренде оказался известный американский магазин Lord & Taylor, где не могли не знать, что 98 долл. — не цена оригинала.
Обыкновенный фетишизм
Позиция производителя самых подделываемых в мире сумок звучит так: «Хотите обезопасить себя от подделок — покупайте наши товары только в магазинах Louis Vuitton». Это резонно, но что если вам предложили купить подержанную сумку? Или вам ее попросту подарили? Мы составили краткую памятку, как распознать настоящий LV.
1. Не забывайте золотое правило: покупая вещь, вы платите не только за имя, но и за мастерство. Так что на настоящих изделиях класса люкс дефектов не бывает. Кожа всегда мягкая, равномерно окрашенная, без морщин и неровностей.
2. Нельзя упустить еще одну деталь — элементы знаменитой монограммы. Традиционная Monogram Toile Canvas — скрещенные буквы LV и цветы — должна быть симметрична относительно центра, ручек и сторон, что придает гармоничность изделию. LV использует очень узнаваемый шрифт. Как бы ни старались его подделать, это по-прежнему редко удается.
3. Строчка на сумках от Louis Vuitton — это тоже своего рода сложившаяся традиция. Ручки, к примеру, должны быть пристрочены пятью стежками — получается пятиугольник. На одинаковых элементах сумки должно быть одинаковое количество стежков.
4. LV никогда не ставит в качестве штампа только дату изготовления, и никогда — номер изделия в каталоге. В штампе не ставится дата изготовления, если сумка произведена в мастерских Испании и США. Дата изготовления также должна отсутствовать на всех мелких изделиях.
5. Несмотря на то что большинство оригинальных сумок LV производится во Франции, в свое время часть из них производилась в Испании, Германии, Италии и США. Так что если на винтажной сумке вы увидите Made in USA — это необязательно фейк.
6. Перевернутые монограммы — не всегда признак подделки. Часть моделей (например Papillon или Speedy) делается из цельного куска кожи, так что на них знак LV располагается с одной стороны «вверх тормашками».
7. Практически ни одно современное изделие этого бренда не имеет нашивки на передней части. На некоторых винтажных сумках она может быть, но только для гравировки имени ее владельца.
8. У LV также не привязаны никакие этикетки, но это не означает, что их нет. Просто бирки всегда находятся или внутри сумки, или в кармашке. Никаких образцов кожи на настоящем товаре LV быть не может.
9. К изделию обязательно прилагаются соответствующие аксессуары: коробка, защитный мешок (dust bag), сертификат подлинности и т. д.
10. Имейте в виду: на оригинальные вещи распространяется пожизненная гарантия, вы всегда сможете заменить любую деталь. При этом замена молнии на сумке будет стоить около 80 долларов, а ремонт продлится до 8 недель.
В начало
Попались!
1. Армани несколько лет назад прилетел в Китай на открытие своего магазина. И изрядно удивился, когда ему в Гонконге предложили купить часы марки Emporio Armani всего за 18 евро и не в его магазине, а на улице. «Это была точная, идентичная копия, — говорит дизайнер. — Я также видел там магазины, носящие имя Giorgio Armani и Emporio Armani, но не имеющие никакого отношения к моему бизнесу». Во время этого же визита Армани призвал китайское правительство ужесточить законы против производства подделок.
2. Недавно Виктория Бекхэм, бывшая солистка Spice Girls, а теперь жена известного футболиста, появилась на званом вечере с поддельной сумкой Louis Vuitton. Креативный директор этого бренда Марк Джейкобс, заметив фейк в руках звезды, отправил ей посылкой настоящую модель сумки LV с запиской типа «Дорогая, держите марку!» Виктория сразу поспешила оправдаться за такой промах — сумку ей подарили поклонники, которые сами и не подозревали о подделке.
3. Во время своего последнего приезда в Москву Дольче и Габбана дали интервью российским журналистам, которые предварительно купили подделки с логотипами D&G — шарф, ремень и жакет — и показали модельерам. Стефано и Доменико долго смеялись, но все же оценили вещи: «Ремень симпатичный, шарфик тоже — и качество совсем неплохое! Может быть, мы скопируем и в следующем году выпустим что-либо подобное. А жакет… хм… креативности мало. Но ничего, ведь получается, что мы благотворно влияем на Cтиль с большой буквы».
В начало
Сделайте нам Шишкина
Эксперт по отечественному искусству ХIX века, теперь уже бывший сотрудник Третьяковской галереи Владимир Петров прославился сообщением о крупнейшей художественной афере — переделке картин иностранных художников «под русских». Дефицитные «наши» гораздо дороже «немцев», а похожи работы до слез. Сравнить оригинал с переделкой можно по книгам «Возможно, подделка», а Петров теперь ходит с охраной. Ситуацию, сложившуюся после сенсационного доклада, он прокомментировал Фаине Балаховской.
То, с чем вы боретесь, — это новый тип подделок?
Это не классические подделки (к которым можно относиться даже с уважением, как к своеобразному соревнованию одного художника с другим), а перелицовки произведений западных художников, стилистически близких к отечественным мастерам. Конечно, я и раньше встречал нечто подобное — например, «переподписывание» именем Исаака Левитана работ художников его круга. Но такого массового надругательства над искусством не было. Все это возникло в атмосфере алчности последнего десятилетия. А сама афера — гениальна. Занимаются ей люди очень подкованные, «со вкусом».
Чем опасны такие перелицовки? Ведь сама картина хуже не становится, только подпись другая.
Картина потеряла имя хорошего художника — это же катастрофа. Искусство — вещь живая и личная, а тут издевательство над его сутью. Произошло массовое «превращение» западных картин в работы более дорогих сегодня русских художников. Ведь каждая картина — свидетельство живого духовного развития личности. Когда мы изучаем художника, то каждая его картина для нас — это грань творчества, а тут на тебе — 30 произведений лишних.
Коллекционеры — тоже пострадавшая сторона?
Конечно. Но часто люди просто деньги вкладывают. Кто-то втягивается, начинает интересоваться искусством. Но бывает и так: человек любит свои картины, а как только узнает, что его Шишкин вообще «нерусский», сразу кричит: «Сжечь! Спалить!» А ведь это работы очень хороших художников.
Немецких художников любить не хотят, только русских… Эксперты в этой ситуации — тоже пострадавшая сторона или сообщники?
Есть две стороны: экспертное сообщество оказалось жертвой аферы из-за профессионализма поддельщиков и ограниченности наших знаний. С другой стороны — из 96 таких работ, опубликованных в первых томах каталога подделок, подтвержденных сотрудниками Третьяковской галереи, большая часть подписана экспертами Чурак и Гладковой — заведующей отделом экспертизы. Не хочу никого голословно обвинять, но такое количество ошибок у «матерого» технолога вызывает вопросы. Кроме того, не секрет, что некоторые люди в галерейский отдел экспертизы дверь ногой открывали, а один мне как-то обмолвился: «Не хотите помогать, Владимир Александрович, а вот девочки ваши помогают».
Кто эти люди?
Их сейчас нет в стране — кто-то в дальнем зарубежье, кто-то в ближнем с охраной ходит.
А к вам претензии были по поводу этой истории?
Была довольно острая ситуация. Какое-то время ходил с двумя охранниками, да и сейчас один имеется.
Мы говорим в основном о XIX веке. Как вы думаете, в других областях ситуация лучше или хуже?
В древнерусском искусстве — я не очень в курсе.С XVIII веком проблем меньше — по природе самой живописи. А с XX веком — немерено, но там не переделки, а подделки. На некоторые аукционы — «Хампель», например — даже ездить не надо, достаточно перелистать каталог, чтобы понять, что у него надо только обложку поменять, и будет очередной выпуск про подделки.
Вы не жалеете, что ввязались в эту опасную историю?
С одной стороны — это напоминает борьбу с ветряными мельницами, мне пришлось разочароваться в некоторых людях. С другой стороны, это ценнейший опыт искусствоведа. Благодаря этой истории теперь хорошо разбираюсь в искусстве австрийском, датском, работах дюссельдорфской школы — как раз недостатки этих знаний стали причиной ошибок. В течение почти трех лет я безрезультатно призывал коллег обсудить природу и выявить масштабы подобных ошибок.В знак протеста «против замалчивания и искажения острых проблем музейной экспертизы» я даже ушел из Третьяковской галереи, где тридцать пять лет проработал. Так вот, из-за этой эпопеи я познал столько нового, что в какой-то степени благодарен судьбе. Но и сейчас администрация и сотрудники отказываются от обсуждения этих вопросов. Поражает реакция — как будто все хорошо идет: классный бизнес, все прекрасно, а я мешаю процессу.