300 спартанцев
Строгий рейтинг R, который с перепугу впаяли фильму цензоры, не помешал ему собрать в Америке рекордные 70 млн долларов уже в первый уикенд. Больше из таких "взрослых" картин с ходу брали только вторая "Матрица" и "Страсти Христовы". Строго говоря, "300 спартанцев" не традиционное кино, а грандиозная фреска из храма войны или даже батальное порно — в общем, зрелище завораживающее и убедительное.
Лучшей подготовкой к просмотру этого полотнища было бы чтение Геродота, который посвятил греко-персидской войне изрядное количество страниц своей "Истории". Там он подробно объясняет расклад политических сил, рассказывает, почему спартанцев было только триста и как они сдерживали нешуточно превосходившую их армию персов. Тем более что автор комикса "300" Фрэнк Миллер делал ставку не на военную историю, а на максимально эффектную "картинку". Это и отличает здешних спартанцев от других героев жанра "меча и сандалий". Вольфганг Петерсен в своей "Трое" прилаживал к Гомеру исторический контекст, Оливер Стоун поверял биографию Александра Македонского психоанализом, а художник Фрэнк Миллер и режиссер Зак Снайдер просто отдались во власть преувеличений и мифов.
У Геродота ведь и спартанский царь Леонид — прямой потомок Геракла, и стрелы буквально закрывают солнце. Продолжая в том же духе, режиссер Снайдер превращает героев в гипертрафированно крутых мускулистых полубогов, насылает на них чудищ во вкусе Питера Джексона, красит небо золотом, пускает в него фонтаны алой крови и засевает землю отрубленными конечностями. Снайдер вообще большой мастер по расчлененке и мифам. Три года назад он с той же изуверской прытью перетасовал хрестоматийный "Рассвет мертвецов" Джорджа Ромеро. А теперь с помощью Миллера передал кровавый привет знаменитым пеплумам 60-х.
Из-за больших "визуальных" затрат в шестидесятимиллионном бюджете денег на гонорар какой-нибудь суперзвезде не хватило. Поэтому на роль Леонида был утвержден шотландец Джерард Батлер, известный по второй "Ларе Крофт" и "Призраку оперы", где он исполнил главную роль и спел все партии самостоятельно. Его царь страсть как великолепен: то стан согнет, то разогнет, то ножкой в морду перса бьет. Батлер буквально фонтанирует энергией, перенося на экран всю экспрессию своего комиксного прототипа. Воины-спартанцы сплошь титаны с культуристскими пропорциями — такими приятно восхищаться из нашего прекрасного и безопасного далека, но страшновато встать в один строй.