Сергей Капков: «Мы хотим быть френдли»
Сергей Капков — человек уникальный. Будучи членом команды Абрамовича, он был известен только представителям бизнеса. Видимо, совершенно случайно он стал ответственным за центральный парк Москвы. То, что он там сделал, вызвало изумление. С территории исчезли шалманы, идиотские карусели, громкая дурацкая музыка. Были убраны бандиты, контролировавшие доходы большей части парка. Но даже не это вызывает уважение к господину Капкову, а его человеческий подход: создать место, удобное для горожанина. Кто вообще об этом думал? Когда мы приезжаем в Европу, расписание поездов составлено так, чтобы один поезд ждал другого: можно успеть на пересадку. Чтобы было удобно… В Парке Горького теперь все тоже продумано так, чтобы нам было удобно и уютно: нормальная еда, прокат велосипедов, коньков, интересные события. А сейчас здесь фантастический каток. К сожалению, Капкова перевели. Сначала ему поручили взять шефство над московскими парками, а сейчас он стал главой департамента культуры города.
— У нас номер итоговый. Что важного случилось за этот год в городе?
— Для меня или для москвичей?
— Начнем с вас. Потом про москвичей. Каковы самые сложные, узловые проблемы, связанные с культурой нашего города?
— Сейчас получится такое коммерческое интервью для серьезного журнала, но если надо — я расскажу. Вопрос собственности, вопрос управления собственностью и главный вопрос: 70–80% культурных учреждений находится в пределах Третьего транспортного кольца. И еще есть традиционные объекты культуры — музеи, театры, они достаточно консервативны и работают на узкую аудиторию, а надо, чтобы их было больше и аудитория расширялась, привлекались люди, которые могут быть соучастниками этого процесса — не только наблюдателями, но и зрителями.
— Обычно работники культуры — не очень современные ребята, и для них любые нововведения — это трагедия…
— Скажу мягче: они консервативных взглядов. Проблема в том, что надо объяснить им, что новое — это не страшно! А если их невозможно научить, надо брать других людей — руководителей новых направлений.
Наши московские музеи со второго по девятое января будут работать бесплатно — и школьники, и взрослые смогут прийти. Это дорогого стоило — убедить всех руководителей музеев… Надо пробовать, а дальше посмотрим.
— Наш арт-критик считает, что музейное дело в Москве — на ужасном уровне.
— Вот, например, прекрасный Русский музей, он делит всех своих посетителей на четыре группы: студенты, пенсионеры, дети и работающие. А вот Манчестерский музей современного искусства делит своих посетителей на 120 групп, и всем им интересны разные вещи: кому-то нужен интернет в музее, а кому-то книжный, кому-то — кофе и еда. Современный музей пытается на все эти запросы ответить. Мне кажется, нужно основываться на трех принципах: доступность, качество и эффективность. Что касается доступности — вот, например, иностранцы…
— Но мне всегда было стыдно, что иностранцы платят совершенно другие деньги за входной билет.
— А мы это отменили.
— Какой вы молодец.
— А с инвалидами вообще стыдно. Позор, что инвалиды не могут попасть в музей, а на Западе нет разницы в цене для инвалидов и обычных людей, т.е. считается, что они не ущербные люди, и музей для них полностью оборудован.
А второй принцип — это качество, тоже в широком смысле, улучшение качества предоставляемых услуг. Начиная с выставок, где все можно трогать, и заканчивая качеством всего — гардероба, подачи материала, интересных программ.
— С инвалидами, я надеюсь, мы разберемся. Но с качеством, боюсь, будет сложнее. Ну, например, заходишь в музей Альберта и Виктории — и посещение музея превращается в аттракцион: стоит компьютер, какие-то экраны, где ты можешь узнать о каждой вещи…
— Да-да, конечно, это очень качественно, если ты можешь в одном зале получить массу информации и уйти.
И это такие технологии!
Да, технологии глубоко индивидуальные, заказанные специально под каждый проект. Невозможно перепрошить (переворошить?) все музеи, но что-то сделать можно.
— Ну, хорошо, тогда вернемся к тому, что сделать можно. Как наладить финансирование, которого вечно всем не хватает?
— Есть такое понятие. Эффективность. Эффективное зарабатывание, эффективное отношение к деньгам, которые ты получаешь от государства. А как у нас сейчас: государственные деньги — чужие, а коммерческие — наши. И ну и что, что мы купили дорогой автомобиль, а что мы себе заграничную командировку оплатили, мягко скажу, легкое лицемерие, то есть коммерческие деньги зарабатываются на государственном учреждении. Но тогда эти деньги тоже становятся государственными!
— Вы будете контролировать и карать?
— Мы будем контролировать, а карать можно только тогда, когда ты сам создал систему координат, объяснил, как в ней жить, у тебя есть экспертная группа, которая измеряет эффективность. А дальше у тебя фактические показатели, руководители в конце года сдают отчет, и на основании того, что человек не выполнил, мы имеем право его уволить. А так какой смысл карать? Все надо делать грамотно.
— А есть ли старые культурные институции, которые уже не современны, их никто не посещает, их обновить невозможно? Могли бы назвать?
— Нет. Не потому, что таких нет, а потому, что это будет некорректно по отношению к людям, которые там работают. Зачастую это не их вина.
— А что с ними делать?
— Их никто похоронить не сможет. Там научные данные, научные работы, культурные чтения.
— Кстати, назовите мне сами такие бесполезные, с вашей точки зрения, места.
— Картинная галерея Бурганова.
— Вы сейчас самый информированный человек в Москве в плане культуры. Расскажите читателям нашего журнала про три каких-нибудь потаенных места, которые нам не известны, а вы знаете.
— Бункер на Таганке, не слышали? Это объект Минобороны, который на 80 этажей уходит вниз.
— Да, мы об этом писали.
— Музей Маяковского…
— Это очень известный.
— Для кого? Для вас? Я был там недавно. Ну, тогда ловите. Театр «Мост», бывший театр МГУ, Садовая, 6 — всем рекомендую туда сходить. Там очень позитивные спектакли, играют в них непрофессионалы.
— Вот за эту наводку спасибо. Скажите мне тогда, будет ли существовать система грантов от московского правительства по культурным мероприятиям, открытый конкурс, как в Америке?
— Будет экспертный совет. Грант может быть деньгами, а может быть помещением по социальной цене. Мы вообще хотим, чтобы на формальные объекты культуры пришли неформальные люди, занимающиеся культурой.
— А кто будет принимать решение, что полезно городу, а что нет? Некая экспертная комиссия?
— Как и везде, это будет социальный госзаказ. Это и сейчас видно, что очень мало всего для детей; мало вещей, связанных с улицей: это и парки, и катки. Мы не занимаемся культурой в узком направлении, мы занимаемся атмосферой города, вот что нам важно! В Москве искусства очень много, но очень мало культуры, и ощущение такое, что Москва очень большой и небезопасный город. В ближайшее время мы приблизимся по системе видеонаблюдения к европейским городам, но в Москве, несмотря на это, просто отсутствует ощущение безопасности! Нам надо создавать ощущение, что здесь интересно жить, что это культурный город, что здесь есть чем заняться, что здесь есть что сказать и, главное, это услышат. Моя задача — чтобы это комьюнити вышло из резервации, чтобы это везде было: и на «Винзаводе», и в Парке Горького, и в моем дворе. Я очень хочу, чтобы День города был как лоскутное одеяло, чтобы наряду с общегородскими площадками были неформальные площадки и они тоже что-то представляли в День города. И мы бы выступали заказчиками, и появилась бы творческая и идеологическая конкуренция. А решать буду не я, а эксперты.
— А что же это за мифические эксперты?
— Вы правы, их пока еще нет на всех позициях. Вот с театральными экспертами легче: проводятся фестивали, «Золотая маска». А где вот, например, взять экспертов для городских парков? Или экспертов по библиотекам, по урбанистике, которые должны понимать, что такое современная библиотека, как создать единый читательский билет, чтобы вы взяли книжку в библиотеке в Бутово, а отдали на Медведково?
— Все, о чем вы говорите, упирается в большие финансовые вложения.
— Кто вам сказал, что это большие финансовые вложения?
— Любое изменение системы стоит денег; логистика стоит больших денег.
Во-первых, во что-то все равно придется вкладывать, во-вторых, в каких-то вещах будут заинтересованы спонсоры и инвесторы.
— Это интересно. Город готов как-то делиться своей собственностью?
— Смотрите, я вам расскажу. Мэр это уже озвучил. Есть площадки, на которых коммуникации уже подведены, часть дел сделана. Нужен неформальный театр — будет, только мы не будем его полностью финансировать. Но мы заберем на себя заботы о коммунальных платежах и аренде, а это — очень солидная часть затрат.
Здесь, как вы правильно говорите, самая большая сложность — с экспертами, потому что они должны отталкиваться не только от своего субъективного мнения, но и от программ, которые приоритетны для города.
— Ну а ваш департамент должен сформировать эти программы, не так ли? А спать-то у вас есть время?
— Ну, это же не за месяц все нужно сделать, и сегодня я как раз очень мало спал.
Я хочу вам еще одну вещь сказать. Вот вы спрашиваете про гранты. Наши департаменты должны быть эффективнее, помогать с визами, с отелями и с логистикой внутри города. Мы хотим быть френдли…
Но для начала надо понимать, что такое бренд «Москва», чтобы мнения на этот счет внутри руководства города не расходились. Шансов сделать такую работу быстро — нет.
— Нам будет очень интересно наблюдать, как все выстроится, и мы будем всячески содействовать.
Да-да, только вы сами обязательно приходите, а то у меня не всегда голова варит…