Персонаж

Налоговый инспектор Гарольд Крик (Феррелл) начинает слышать женский голос. Этот голос синхронно комментирует все его действия: как он чистит зубы, как завязывает галстук. Этот голос знает, что было, есть, будет и чем сердце успокоится. И однажды голос сообщает Гарольду, что он умрет. Не согласившись с диагнозом "шизофрения", Гарольд обращается за помощью к босоногому профессору литературы (Хоффман), и совместными усилиями они обнаруживают, что женский голос принадлежит британской писательнице (Томпсон), а Гарольд Крик — персонаж ее романа. Она уже решила, что герой умрет, но никак не может определиться, как его убить. Обреченный персонаж тем временем влюбляется в неплательщицу налогов мисс Паскаль (Гилленхаал) и очень не хочет умирать. И это только 20-я минута фильма.

"Смерть осуществляет окончательный монтаж нашей жизни", — говорил Пазолини. Лишь после смерти человека можно понять, какие события в его жизни были важными, какие — второстепенными. Иногда то, как ты умрешь, гораздо важнее, чем то, как ты жил. Так вот, если представить, что идею итальянского киноклассика взялся бы проиллюстрировать невротический сценарист Чарли Кауфман (он написал "Адаптацию", где между героями и писателем отношения тоже выстраивались нетривиально), — то вышла бы как раз абсурдистская комедия вроде "Персонажа". Тут, правда, место Кауфмана занял дебютант Зак Хельм, а вместо Николаса Кейджа мучается Уилл Феррелл, который, как и половина американских комиков высшего эшелона, ступил на нетвердую почву интеллектуальной трагикомедии (и, кстати, справился с этой задачей блестяще). В кресле режиссера — Марк Форстер, снявший радикально жесткий "Бал монстров" и слащавую "Волшебную страну". Теперь он чуть было не нашел золотую середину. И всего-то оставалось — вырезать последние 10 минут, которым, конечно, место только на полу монтажной.