Интервью: Supergrass
Вы, кажется, были шестой британской группой, которой разрешили выступить в Китае. И как оно?
Дэнни Гоффи: Перед концертом китайские цензоры внимательно перечитали все тексты наших песен. А еще первые десять рядов выделили для военных и чиновников.
Газ Кумбс: Очень странно было ехать из аэропорта в Пекине. Мы въезжали в их промышленную революцию, во все это строительное безумие. Из-за Олимпиады весь город превратился в одну сплошную стройку, повсюду краны, солнца не видно. Да и из-за смога и пыли было не разобрать, солнце на небе или луна.
Ужас. У вас новый альбом вышел после этого, «Diamond Hoo Ha». Вы первый сингл с него «Diamond Hoo Ha Man» раскручивали, выступая как дуэт The Diamond Hoo Ha Men и играя песни в хард-роковой обработке…
Газ: Ага, The Diamond Hoo Ha Men — это типа как берлинская парочка Рэнди Хуха и Дюк Даймонд. Мы решили взять песни с альбома и переделать их в эдаком подонковском духе, добавив забойных риффов. Мы их сильно упростили, но на самом деле сделали более доступными, угарными, чтобы под них плясали целые клубы 18-летней молодежи.
Так и вышло. И куда теперь Хуха и Даймонд делись?
Газ: Да, не сложилось у них. У Рэнди случилась ужасная язва. И вросший ноготь. Жесть, короче.
А что там за странные названия песен на альбоме? «Бриллиантовый ху ха», «Виски и зеленый чай»?
Газ: «Whisky and Green Tea» — это про Пекин. Мы там наткнулись на Себастьяна Баха (герой волосатого металла 80-х. — Прим. Time Out). Вышел он из отеля, такая громадина с налаченными волосами, увидел нас и взял под крыло. Под свое волосатое крылышко. Первым делом заорал: «Эй, парни!!! Пойдемте в караоке!!!»
Дэнни: Ага, типа «Чуваки!!! Пойдемте выпьем чаю!!!»
Газ: Короче, мы пошли и здорово с ним накеросинились. Я помню, что пел с ним дуэтом «Come Together».
Дэнни: Мы потом проснулись в «Запретном городе». Было очень странно. А тот караоке-бар оказался длинным коридором с зеркалами, весь в плюшевых подушках. Мы расселись в зале для караоке, и к нам начали присылать девиц. Заходит целая компания, ты выбираешь, они с тобой присаживаются. Если хоть одна не нравится, все пищат «ай-яй-яй» и убегают. И все по новой. Так нам и не удалось выбрать.
Мик Квинн: Вокруг сидят эти телки, а мы играем в кости и постепенно напиваемся.
Газ: Я еле на ногах стоял. Потом в следующем баре я пошел в сортир… и то ли он мне в нос заехал, то ли я ему, но на следующее утро я проснулся с разбитой физиономией. Культурно посидели, называется.
На «отличненько». А потом Мик выпал из окна, верно? Как здоровье, Мик?
Мик: Все время лежу, слушаю музыку, решаю судоку. Вот, собственно, и все. Еще постоянно торчу на морфине.
Забавно вышло, вы в 90-х сошли с дистанции популярных брит-поп групп, зато теперь эти все бритпопперы никому не нужны, а вы продаете пару сотен тысяч пластинок для преданных фанатов. Круто ведь?
Газ: Ага, хотя мы бы с радостью променяли их на пару миллионов других. Шучу, конечно. Нет, нам на самом деле все нравится. Но у нас есть амбиции, мы бы хотели стать…
Дэнни: Реальной супергруппой!
Газ: Играть на 20-тысячных стадионах…
Дэнни: Да, пусть все знают, что для нас это не проблема. Хотят поклоняться нам — мы не против.