Натурщица

"Эшенбах, ну будьте хорошим! Я устала, я не мылась еще!" — нудит светская львица Софья Пшебышевская (Толстоганова), пока ее тащит в кровать худой и гадкий, как паук, господин (Спиваковский). Любовники только что прибыли в дореволюционный Тифлис, заселились в гостиницу и думают, как будут убивать время: он станет шляться по городу, она — сидеть на верандах с "лампочкой вина" и папироской. Заодно прояснится природа их отношений. Когда-то красотка блистала среди русской богемы в Берлине и позировала художникам ню. Но вот один из портретистов разбил Пшебышевской сердце, она вернулась на родину и в слезах прихватила того ухажера, что был при деньгах, — то есть самого противного.

Проблема в том, что фильм идет почти два часа, а даже занимательных кадров всего минут на пять. Все остальное время на крупных планах тоскует и криво улыбается Толстоганова, упакованная в черно-белые, слегка полнящие наряды. Театральный актер Спиваковский пытается смириться с тем, что его превратили в кого-то вроде крысы в костюме. Оба явно не могут понять, что они делают среди утлых декораций (весь Тифлис состоит из одной улицы, сколоченной в павильоне "Мосфильма") и бессюжетицы. "Мне надо обменять франки на рубли. А вы чем будете заниматься? — Может быть, спущусь в ресторан". В постельных сценах Толстоганова безучастно отводит колено и, не мигая, пялится в потолок, а Спиваковский фальшиво пыхтит.

В этом их бесчувственном отношении друг к другу чудится еще и презрение к съемочному процессу: русское кино породило еще одно чудище, как нам мерзко во всем этом участвовать. А впрочем, гонорар уже выплачен, так что после и правда можно спуститься в ресторан.