«У власти один выход — перекрыть интернет»

— Почему после Клоделя, Лермонтова, Уайльда вы взялись за современную пьесу?

— Художник должен чувствовать нерв жизни. Поэтому я пытаюсь работать равномерно — у меня на каждый спектакль по классикам приходится один-два по современной пьесе. Что касается спектакля «Жара» — очевидно, что атмосфера в современном российском обществе дошла до такой степени кипения, что сейчас все, даже самые «заоблачные» художники начали мыслить какими-то другими категориями. Люди, которые никогда не ходили на митинги, вышли на площади. Я против революций, но считаю, что как художник я должен проявлять свою позицию в творчестве.

— А вы главным героям сочувствуете? Они же террористы.

— Это ребята новой генерации, это не люди с Манежки прошлого года. Они — интеллектуалы, музыканты, молодая элита. Вообще это вечный образ русских мальчиков, которые в какой-то момент идут с открытым забралом на власть и гибнут. Мы не можем сочувствовать тому, что они берут в руки оружие, но мы можем сочувствовать их устремлениям, идеям. Они идеалисты, они никого не убили и не убьют.

— Поколение «Фейсбука» совсем недавно презрительно называли «сетевыми хомячками», а они вдруг пошли протестовать…

— В людях есть понимание высшей справедливости, понятия честности, порядочности — это то, что дано Богом. А интернет — это просто канал связи. Эти люди не смотрят телевизор, потому что там сплошной карнавал или ложь. Выход у власти только один — все перекрыть, но тогда придется признать, что у нас диктаторское государство. Пока на это никто не решается. Значит, придется считаться с тем, что мы уже живем в другой стране.

— В пьесе выражена только позиция героев, а тех пассивных ребят из офиса, которых они называют «овощами», мы не услышали.

— Существует философия «золотой молодежи», которая говорит, что здесь жить нельзя, что нужно валить из этой страны. Но гражданин не может говорить про страну, в которой живет, «эта» и не интересоваться тем, что происходит. Позиция «овоща» и так известна — достаточно включить телевизор. Но сейчас многие такие «овощи», и «хомячки», и даже гламур пошли на баррикады, и это обнадеживает.

— Спектакль пессимистичен. Как вам кажется, есть выход?

— В художественном отношении тупиковый финал действует куда сильнее оптимистического. Человек понимает, что дальше так жить нельзя, надо что-то менять. Есть надежда, что к 4 марта мы подойдем уже другими.