Нирвана

Печальная, с медицинским образованием москвичка Алиса (Сутулова), чтобы избавиться от столичной депрессии, переезжает в Петербург («город жесткий, на костях стоит»). Заселяется в декадентский сквот с протекающими трехметровыми потолками и отваливающимися барочными барельефами, устраивается делать уколы старушкам. Удачно социализуется, переспав с соседом — вороватым любителем природы Валерой Мертвым (Смольянинов) — и скорешившись с его плотно сидящей на специальных препаратах подружкой, барменшей из ближайшего транспритона Вэл (Шалаева). Фильмы о наркотиках для российского кино не новость. Это доходчивые картины, пропагандирующие вечную истину «не сиди — убьет», проводить которые стоит скорее по классу социальной рекламы, чем киноискусства. «Нирвана» — другое дело. Режиссер-дебютант Игорь Волошин в приступе экспериментаторства насадил вялый сюжет о любви, предательстве и наркотиках на иглу кислотных костюмов, резвого монтажа и ревуще-модного саундтрека. И вся «Нирвана» буквально искрит от желания сделать «круто» — фильм пропитан радостью представившихся возможностей. Датчики шкалят: в гостиную драгдилера, сыгранного Михаилом Евлановым, загнаны сгоревший линкольн и живой Олег Гаркуша, который исполняет крохотную роль застегнутого на все пуговицы злодейского прислужника. А проезд мимо проституток смотрится как реклама нижнего белья для не существующих в природе фетишистов. Мир, в котором Волошин разыгрывает свою наркодраму, словно перенес ядерную войну, после которой выжили только эмо-тинейджеры. Впечатленные формальной стороной фильма критики даже поспешили обозвать «Нирвану» киберпанком. Но киберпанк, как, впрочем, и наркотики, Волошина мало интересует. Намного меньше, чем проезд вокруг кафедрального собора двух мотоциклисток в рогатых шлемах. Форма у Волошина не то чтобы превращается в содержание, она его искупает. Возможно, главное достижение «Нирваны» в том, что наконец нам явлен метод решения вечных сценарных проблем. Все просто, нужно четче ставить задачу перед костюмером.