Джереми Реннер: «Известность — отличная штука»

— Теперь ты замещаешь Джейсона Борна. Не страшно?

— Только за личную жизнь. Я стараюсь думать не о преемственности, а о 120 страницах сценария. Для меня эта роль — чистый лист. И чем больше он будет — тем легче создать нового, полнокровного героя.

— Так твоя личная жизнь останется личной?

— Со мной всегда можно поговорить о работе, то есть о кино. А для всего остального у меня уже есть друзья. Не понимаю, какое вам может быть дело до того, как я праздновал день рождения или с кем встречался, если только не с вами лично? Хотя в целом известность — отличная штука. Сначала ты светишься в масштабном проекте, а потом спокойно занимаешься своими собственными фильмами. Так их проще делать.

— Что тебе понравилось в роли агента Аарона Кросса?

— Дух моих любимых фильмов, вроде «Французского связного». В таком кино сливаешься с героем. И как бы круто ни была снята обязательная сцена автомобильной погони, ты переживаешь за него, а не за оператора. Редкость, когда в боевике главное — это герой, а не спецэффекты.

— А ты сам выполнял трюки?

— О да, почти все. За исключением нескольких штук на мотоцикле, которые я в принципе не мог повторить.

— Тяжело было?

— Да. Каждый день как в бой. Но в этом и кайф от работы. И если я понимал, что могу сделать что-то еще лучше, я настаивал на дубле. В одной сцене я должен взбежать по стене — на три этажа вверх, потом залезть в окно. Все это снимается одним кадром. В фильм пошел третий дубль… из 25.

— Я где-то читал, что ты еще и музыкант. Где тебя можно услышать?

— Ну, я время от времени выступаю с одним приятелем по разным клубам в Лос-Анджелесе. Иногда мы даже что-то записываем. Конечно, времени на то, чтобы организовать приличную группу, не хватает. Но в этом есть свои плюсы. Музыка остается для меня пространством абсолютной свободы: никаких сценариев, никаких прогонов — есть только ты и твой инструмент.

— То есть ты не собираешься стать профессионалом?

— Это слишком тяжелый хлеб, знаешь ли. Многие мои друзья добились успеха, но все равно вынуждены жить на колесах. В наше время уже не обязательно подписывать кабальный договор со студией — это олдскул, но заработать на хлеб можно только в постоянных турне. И уж совершенно точно я не хотел бы оказаться в ситуации, когда буду обязан написать песню или записать альбом. Это же почти интимный процесс.

— При этом у тебя есть какой-то строительный бизнес, правильно?

— Ну да, есть такой. Восстановление старых домов. В основном в Средиземноморье, Испании. Сейчас как раз должны заняться особняком середины прошлого века. Должно быть интересно — мы еще не занимались такими домами, будем учиться на ходу. Здесь как в кино: каждый проект — это новый вызов, и с каждым разом он становится все сложнее.