Концерт недели: Dead Can Dance
Когда в конце девяностых почти одновременно распались две главные группы с лейбла 4AD, Cocteau Twins и Dead Can Dance, мир не погрузился в скорбь. Вокруг происходило слишком много всего: Blur, Oasis, Radiohead и Massive Attack — каждый по-своему претендовали на мировое господство, а группы с экзотическими певицами и музыкой не от мира сего казались атавизмом, пережитком прошлого. Но покинутая ими музыкальная ниша так и осталась пустовать.
И тут есть некий парадокс. С одной стороны, Dead Can Dance не породили сколько-нибудь заметных прямых последователей. С другой — влияние их на развитие музыки в последние два десятилетия просто огромно. И диапазон тут огромен, начиная с готик-рока и пост-панка (за хайпом вокруг которых все как-то забыли о том, что историю этих жанров невозможно представить без первого альбома DCD) до электроники. Лиза Джеррард запросто может записать клубный хит с Orbital, а один из первых рейв-гимнов, «Papua New Guinea» от The Future Sound оf London, построен как раз на семпле из Dead Can Dance. К их музыке можно относиться по-разному, но не ценить, не уважать этих людей невозможно в принципе.
По натуре Джеррард и Перри — исследователи. «Наша работа с Бренданом напоминала обучение в университете, — рассказывала Лиза в одном из интервью. — Вместе мы открывали для себя новых писателей, художников, новую философию». Видимо, эта же профессорская натура и позволила Брендану и Лизе сохранить группу после того, как в 1990-м разрушились их романтические отношения. Тем же Cocteau Twins этот барьер преодолеть не удалось и, кажется, уже не удастся никогда.
Имея собственный, узнаваемый с пары нот звук, Dead Can Dance никогда не задерживались в рамках одного жанра. Даже навязчивый ярлычок «world music» к ним как-то не прилипает. Они то кропотливо изучают средневековую религиозную музыку, то самозабвенно копаются в европейском фольклоре, то смотрят в сторону Индии или Африки. Им интересно копать глубоко, а с таким подходом в историю попасть легче, чем в чарты. При этом Перри и Джеррард — не реконструкторы, вся эта музыкальная археология — не «генеральная линия», а лишь начальный направляющий импульс, получив который дальше можно двигаться свободно. Это не так просто заметить за красотой эзотерического антуража, но Dead Can Dance — превосходные сонграйтеры. И лучшее тому подтверждение — то, что кавер-версии их песен исполняют такие разные коллективы, как Bauhaus, Ride и Paradise Lost.
Альбом «Anastasis» («Перерождение»), к выходу которого приурочен нынешний тур, — первая запись Dead Can Dance за 16 лет. Как можно заключить из названия, корни у этой музыки — греческие. «Нам хотелось вернуться к Средиземному морю, — рассказывает Лиза Джеррард. — Мы оба выросли в греко-турецких районах и чувствуем тесную связь с греческим искусством, их ритмическими размерами, строем их инструментов».
C момента выхода их предыдущего диска «Spiritchaser» вокруг поменялось слишком многое. На лейбле 4AD, который трудно было представить себе в отрыве от Dead Can Dance, теперь выходит дабстеп. Но Перри и Джеррард верны себе и звучат так, словно 16-летней паузы и не было. Черт, как же хорошо, что они снова с нами!
К реюнионам принято относиться скептически — вспоминать фразу «снова живы для наживы», ерничать по поводу сыплющегося песка и считать заработанные на гастролях миллионы в пересчете на минуту, проведенную на сцене. Однако в адрес Dead Can Dance такие претензии не звучат никогда. Лиза Джеррард и Брендан Перри не то чтобы очень много гастролируют (и, уж конечно, не устраивают чес по фестивалям), их концертные заработки едва ли сильно превышают гонорары Лизы за музыку для кино, да и возраст этим шаманам не большая помеха. Не то чтобы Перри и Джеррард не старели, просто зрелость им к лицу, а юнцами-симпатягами они будто бы и не были никогда. Но все это на самом деле лишь попытка рационально объяснить очень простой факт — нам без них было сильно хуже, чем им без нас.
Когда в конце девяностых почти одновременно распались две главные группы с лейбла 4AD, Cocteau Twins и Dead Can Dance, мир не погрузился в скорбь. Вокруг происходило слишком много всего: Blur, Oasis, Radiohead и Massive Attack — каждый по-своему претендовали на мировое господство, а группы с экзотическими певицами и музыкой не от мира сего казались атавизмом, пережитком прошлого. Но покинутая ими музыкальная ниша так и осталась пустовать.
И тут есть некий парадокс. С одной стороны, Dead Can Dance не породили сколько-нибудь заметных прямых последователей. С другой — влияние их на развитие музыки в последние два десятилетия просто огромно. И диапазон тут огромен, начиная с готик-рока и пост-панка (за хайпом вокруг которых все как-то забыли о том, что историю этих жанров невозможно представить без первого альбома DCD) до электроники. Лиза Джеррард запросто может записать клубный хит с Orbital, а один из первых рейв-гимнов, «Papua New Guinea» от The Future Sound оf London, построен как раз на семпле из Dead Can Dance. К их музыке можно относиться по-разному, но не ценить, не уважать этих людей невозможно в принципе.
По натуре Джеррард и Перри — исследователи. «Наша работа с Бренданом напоминала обучение в университете, — рассказывала Лиза в одном из интервью. — Вместе мы открывали для себя новых писателей, художников, новую философию». Видимо, эта же профессорская натура и позволила Брендану и Лизе сохранить группу после того, как в 1990-м разрушились их романтические отношения. Тем же Cocteau Twins этот барьер преодолеть не удалось и, кажется, уже не удастся никогда.
Альбом «Anastasis» («Перерождение»), к выходу которого приурочен нынешний тур, — первая запись Dead Can Dance за 16 лет. Как можно заключить из названия, корни у этой музыки — греческие. «Нам хотелось вернуться к Средиземному морю, — рассказывает Лиза Джеррард. — Мы оба выросли в греко-турецких районах и чувствуем тесную связь с греческим искусством, их ритмическими размерами, строем их инструментов».
C момента выхода их предыдущего диска «Spiritchaser» вокруг поменялось слишком многое. На лейбле 4AD, который трудно было представить себе в отрыве от Dead Can Dance, теперь выходит дабстеп. Но Перри и Джеррард верны себе и звучат так, словно 16-летней паузы и не было. Черт, как же хорошо, что они снова с нами!