«Мне уже 70, но внутри я 29-летний хиппи»

— Вы помните, как в вашей жизни появилась гитара?

— У меня было пять братьев и сестер — каждый из братьев пробовал играть на гитаре, и каждому она быстро надоедала. Так она и переходила: от самого старшего к младшему, пока не добралась до меня. До этого я учился классическому фортепиано — но услышал Мадди Уотерса, Лед Белли, других блюзовых гитаристов и моментально его бросил.

— Правда ли, что вы играли до крови из пальцев?

— Сам я этого не помню — мне мама про это рассказывала. Но что с гитарой я забыл обо всем — это правда. Стал двоечником, выучил только французский, потому что у нашей семьи есть французские корни. Никакого диплома я так и не получил (смеется).

— В Великобритании становление Rolling Stones и The Beatles происходило на ваших глазах. На вас их музыка повлияла?

— К року у меня сначала было снобское отношение: я же считал себя серьезным джазовым музыкантом. Но потом началась психоделическая эра — и музыка тех же The Beatles изменилась до неузнаваемости. Так что я уже триповал под «Rubber Soul» — как и сами музыканты во время записи, думаю. Еще в начале шестидесятых я, как и все, торчал от игры Эрика Клэптона. Да что там я — даже Джими Хендрикс многое у него позаимствовал!

— Вы же как-то джемовали с Хендриксом в Нью-Йорке, как это было?

— Все бы ничего, но у меня была акустическая гитара. Тогда было очень модно использовать эффект feedback — собственно, Хендрикс и ввел эту моду, он был большим мастером в этом деле. Но на моей «акустике» feedback звучал как-то криво… Мы встречались с ним и позже — он был очень приятный парень. Думаю, он считал меня одним из своих поклонников, хотя мог знать меня и как музыканта — я к тому времени уже играл с Тони Уильямсом, Майлсом Дэвисом. Когда играешь с такими людьми, твое имя быстро становится у всех на слуху.

— Правда ли, что именно Дэвис внушил, что вам нужно собрать собственную группу? Это не очень-то на него похоже: обычно он старался держать своих музыкантов как можно ближе к себе.

— Я приехал в Нью-Йорк, чтобы играть в группе Lifetimes Тони Уильямса — одного из лучших барабанщиков прошлого века, на мой взгляд. А получилось так, что именно Дэвис стал моим крестным отцом: опекал меня, давал деньги на еду и прочее… Майлс видел во мне прежде всего музыкального партнера — на сцене и в студии. Но именно Тони Уильямс разглядел во мне композитора. Видимо, Дэвис почувствовал, что мне пора двигаться дальше. Однажды после концерта в Бостоне, когда мы были наедине, он просто сказал: «Самое время тебе создать собственную группу». И поскольку Майлс был одним из самых честных людей, которых я знал, я поверил в свои силы — и собрал Mahavishnu Orchestra.

— Потом была акустическая группа Shakti с индийскими музыкантами; вы создали ее в середине семидесятых, во время всеобщего увлечения джаз-роком. Как на это ваши коллеги отреагировали?

— Музыканты-то как раз люди понимающие. А вот мой менеджмент точно решил, что у меня крыша поехала: распустить успешную «электрическую» группу, постелить на сцене ковер, набрать каких-то индийцев. Я заранее был готов ко всем возможным последствиям: падению продаж, уменьшению количества концертов. Просто это оказалось именно тем, что мне было нужно в то время, — ничего не поделаешь. Но сейчас Shakti получила признание по всему миру — так что я реабилитирован (смеется).

— Вас часто обвиняют в том, что ваша музыка чрезмерно сложна: слишком много быстрых пассажей, показной виртуозности. Фрэнк Заппа однажды высказался, что «Маклафлин, конечно, большой мастер, но он часто использует гитару как автомат».

— Ха-ха-ха! Ну надо же, какой циник! Мы же были прекрасно знакомы, Mahavishnu Orchestra и Mothers of Inventions много гастролировали вместе. Прекрасный был бэндлидер — хоть и жуткий тиран. Скрипач Жан-Люк Понти, который от него ко мне убежал, потом рассказывал всякое… Мне кажется, что Фрэнк не был хорошим гитаристом, но изо всех сил пытался им стать. Не подумайте плохого: я очень его люблю. Но когда мы играли вместе — а Mahavishnu Orchestra обычно открывали концерт, потому что Заппа был популярнее, — нас принимали лучше. Потому что Фрэнк каждый раз выдавал изматывающие соло минут под двадцать — ну кто такое выдержит? Конечно, я виноват в том, что слишком технично играю — но такой уж я музыкант. Я всего лишь следую своим инстинктам. Пусть мне уже 70, но внутри я 29-летний хиппи (смеется).