Тренд: русское кино воспитывает кадры
В Москве появилось прогрессивное кинообразование — с Караксом, Рейгадасом и всеми актуальными отечественными авторами в преподавателях. «Все проблемы творчества связаны с тем страхом, что мешает человеку что-то делать и что-то видеть. Чтобы перебороть этот страх, можно начать с практических вещей» (А. Аристакисян). «Условия, которые мы будем друг другу ставить, достаточно жесткие. Может быть такое задание — за один день снять фильм» (Б. Бакурадзе). «Все наши педагоги подобраны таким образом, чтобы научить правильно смотреть. Найти ту реальность, которая работает» (Д. Мамулия). Люди, которые ответственны за Московскую школу нового кино, говорят слова, как будто бы даже слишком правильные. И правда — всерьез говорить о свершениях отечественной киноиндустрии невозможно. Число хороших фильмов, снятых за год, не превышает пяти-шести. Многочисленные реформы, будь то финансирования, а теперь даже и производства (дошло до того, что Минкульт уже в обход всех бизнес-канонов сам проводит конкурс сценариев), больше похожи на блуждание в темноте. Каждое серьезное интервью с кем-то из крупных фигур отечественного кино сводится к проблеме нехватки кадров, сценариев, идей. В этих условиях логично, что появление образовательной организации, ориентированной на практическую подготовку (с которой обычно настоящая беда у выпускников традиционных киновузов), с погружением в активную, живую среду (преподают здесь, в основном, не педагоги в классическом понимании, а действующие и, более того, всерьез актуальные авторы, от Родионова, Миндадзе и Германики до приглашенных звезд, вроде Каракса и Рейгадаса) — пожалуй, единственный за год повод набраться оптимизма. Над идеей того, что Валерия Гай Германика в состоянии за год обучить несколько готовых режиссеров, конечно, немедленно начали если не издеваться, то подтрунивать — да и стоимость обучения в МШНК такова, что легко может и отпугнуть. Но эту проблему вполне в состоянии решить система грантов, а присутствие в числе мастеров режиссеров с идиосинкразическим, вроде бы неуниверсальным, подходом к кино (как та же Германика или Аристакисян), скорее, служит доказательством того, что учиться видению мира здесь придется не только студентам, но и тем, кто занимает место за пресловутой кафедрой. Лишним не будет.
Люди, которые ответственны за Московскую школу нового кино, говорят слова, как будто бы даже слишком правильные. И правда — всерьез говорить о свершениях отечественной киноиндустрии невозможно. Число хороших фильмов, снятых за год, не превышает пяти-шести.
Дэниел Касман, главный редактор лучшего синефильского сайта планеты mubi.com: «Было бы легко (и ошибочно с моей стороны) заявить: главная проблема российского кино в том, что «не хватает хороших режиссеров» или «снимается много ужасных фильмов». Я прекрасно понимаю, что до нас — а я часто бываю на фестивалях и живу в Нью-Йорке, американской столице синефилии, — доходят только крохотные щепки того массива фильмов, что ежегодно снимается в России. Так что проблема, о которой я могу говорить всерьез, заключается в распространении и раскрутке российского кино за рубежом. Что касается тех авторов, чьи фильмы все-таки можно здесь увидеть, то я знаю и люблю двоих — Балабанова и Сокурова. Их недавние ленты, «Кочегар» и «Фауст», — отличные фильмы. Из сильных независимых работ отметил бы «Овсянок» и «Охотника» Бакурадзе. На Берлинале меня потрясла «Мишень», и я бы хотел посмотреть другие фильмы Зельдовича. И, конечно, есть еще старая гвардия: Муратова (новые фильмы которой у нас показывают, хотя и очень редко) и Алексей Герман-старший. Надеюсь, однажды мы увидим «Трудно быть богом». Вообще у нас российское кино, к сожалению, игнорируется — и я виню в этом, опять же, его слабое распространение. Боюсь, проблема еще и в том, что у нас не очень хорошо известно и советское кино — представления о нем сводятся к эффекту Кулешова, работам Эйзенштейна, «Человеку с киноаппаратом» и Тарковскому. Во многом из-за этой ограниченности знаний и интереса, увы, пока что советское и российское кино существуют на периферии мирового контекста, в своеобразном гетто».