Интервью: Джон Малкович
В новой черной комедии братьев Коэнов «Сжечь после прочтения» актер сыграл, как он сам говорит, «пьяного и не очень умного церэушного аналитика, который немного мизантроп».
Вы как-то говорили, что не смотрели ни одного фильма со своим участием. Этот тоже смотреть не будете?
Не знаю насчет «ни одного», но многие не видел, это точно. Почти ничего не видел. Но этот как-нибудь посмотрю.
Как-нибудь?
Ну, просто обычно, когда фильм выходит в американский прокат, я обязательно оказываюсь в Европе, когда он доходит до Европы, я уже в Азии. Кроме того, за время съемок, бывает, такого насмотришься, что уже как-то и не хочется все это переживать по второму разу.
Когда вы так говорите, у вас на уме что-то конкретное?
У меня на уме всегда одно — мои миллионные гонорары.
У Коэнов вы снова играете опасного злодея. То есть в своей голливудской карьере вы уже достигли той точки невозврата, когда приходится работать самим собой?
В Голливуде вы, в какой-то степени, являетесь продуктом. А продукт — это то, что лучше всего продается, а продается то, на что публике интересно смотреть — если ей вообще интересно. Я, кстати, не уверен, что публика обязана смотреть, как я что-то там играю — может, ей больше хочется увидеть меня падающим с крыши. Это все пресса решает, что кому надо и кто что должен. Просто, если ты снялся в 80 фильмах и в 10 сыграл плохого парня, то они решают, что ты плохой — и все, будут это повторять снова и снова.
То есть я зря это спросил — только сделал вам хуже.
Ага. А когда напечатаете — сделаете еще хуже! И, смотрите, как интересно: почему-то никто не спрашивает меня: «Чувак, а зачем ты снимаешь фэшн-фильмы для Беллы Фрейд? А почему ты играешь все время австрийских художников или снимаешь кино на португальском?»
Подождите-подождите, а вы, что, часто играете австрийских художников и снимаете на португальском?
Ну, я вот только что сыграл Климта, я делаю фильмы с Мануэлем де Оливейрой или Раулем Руисом. Но у журналистов же очень узкий кругозор и нет воображения. Вот вы назвали меня злодеем. Но ни в прошлом, ни в позапрошлом году я не играл злодеев, это было черт знает когда последний раз — в «Воздушной тюрьме» или даже в «Опасных связях»!
Нет, насколько я помню, мы были в плавках. И, господи, какая же это была тесная ванна!
В интервью Newsweek Бирко сказал, что вы согласились на это, чтобы насолить своим сыновьям.
Думаю, он пошутил. Смешно пошутил. У меня один сын.
Сын и дочь, правильно?
Ага. И они уже не обращают ни малейшего внимания на то, что я делаю, поскольку я и так для них являюсь непрерывным поводом чувствовать себя неловко. Не думаю, что могу чем-нибудь их удивить.
А зачем вы в ванну-то полезли?
Ну, когда два взрослых джентльмена трут друг другу спины, ведя серьезную беседу, по-моему, это смешно.
А кино-то вы видели?
Нет. Я получил пару звонков: «Фантастика, отлично, великолепно» и пару имейлов: «когда ты уже перестанешь вести себя, как придурок?». Ума не приложу, как они узнали мой телефон и адрес.
Еще хотел спросить про тот эпизод «Быть Джоном Малковичем», где в вас пивной банкой кидают. Правда, что это был экспромт пьяного мужика из массовки?
Нет, это было в сценарии. Спайк Джонс хотел схалтурить и не снимать эту сцену — мы выбились из графика. И он сказал: «Да кто вообще сможет в тебя попасть, это совершенно невозможно». Тут же 20 человек подняли руки и сказали «Спайк, если ты не возражаешь, я бы хотел попробовать». Сняли все, кстати, с одного дубля.