«В России все время — время Брехта»

— Пьеса — знаковая для нашего театра, начало любимовской «Таганки». Груз ответственности давит?

— В процессе репетиций не давил. Мы как-то не думали о том, что репетируем знаковый текст, тем более это новый перевод. С грузом ответственности вообще невозможно ничего делать. На Таганке Брехт, что называется, «выстрелил». Нам было важно сделать так, чтобы сейчас пьеса прозвучала и «попала» в зрителя. С другой стороны, текст сам по себе очень живо откликается на то, что происходит вокруг нас. Все время репетиций мы постоянно искали сценический язык, созвучный сегодняшнему дню, понятный сегодняшней публике. Пьеса нам досталась очень непростая. На первый взгляд, она кажется даже излишне простой — почти моралите. Но в этой кажущейся простоте и заключается невероятная сложность.

— Закончится ли когда-нибудь в России время Брехта?

— Льстецы и подлецы существуют в любое время и в любой стране. Но в России «эмоциональная» почва как-то уж слишком сейсмически активна. И когда в нашу среду попадает пьеса, сама похожая на оголенный провод, написанная в крайне трагическое время, ведь Брехт закончил ее в 1941 году, то наш вечный катаклизм высвечивается особенно ярко. Нашу страну все время трясет. Взрывоопасны люди, неустойчивы отношения, но ведь и Брехт столь же неспокоен и даже опасен. Так что у нас все время — время Брехта. А пройдет ли оно, станет ли Россия сытой, как Америка, или респектабельной, как Европа, я не знаю.

— Юрий Бутусов режиссер новый для вас. С ним сложно работать?

— За свою театральную жизнь мне довелось поработать с разными режиссерами, и у каждого была своя манера вести репетиции. С Бутусовым мы часто шли путем импровизации — это безумно интересно. Делали какие-то наметки, а дальше — выходили и пробовали разные варианты, разные жанры, разные костюмы и разные гримы. В общем, искали тот ключ, который «открыл» бы наше восприятие и сердце.

— В современном мире есть место для доброго человека?

— Конечно. Именно об этом и написана пьеса. Весь вопрос в том, как живется в этом мире доброму человеку… Находит ли он в себе силы оставаться добрым или его подчиняет себе окружающая действительность, та, которую мы видим на экранах телевизоров, о которой читаем в интернете или слышим по радио.

— Что для вас стало неожиданностью в этой работе? Что было самым дорогим?

— Для меня всегда большая радость, когда на сцене рождается ансамбль, когда все друг друга слышат, понимают и стараются помочь. И если это происходит, то я сам начинаю буквально гореть, интерес к работе все нарастает. Это счастье.