Интервью: Вим Дельвуа
Выставка называется «Новые работы», но она больше похожа на обычный коммерческий проект: художник продает свежий продукт. Не хотелось приехать в Москву с полноценной ретроспективой?
Никакой оригинальной концепции и не предусматривалось: я и галерист Фолькер Диль хотели просто показать мои новые работы. Название предполагает определенную свободу от всякого кураторского насилия, которое я не переношу. Ну а коммерческая сторона… Не знаю, купят в Москве или не купят. Пусть голова болит у галериста.
Но вы делали какие-то специальные произведения для московской аудитории? Ведь вы уже участвовали в столичных ярмарках, были в городе…
Выставка Вима Дельвуа в Diehl + Gallery One
Мне кажется, что моя готическая башня высотой в 5 метров очень хорошо вписывается в сталинское здание, в котором размещается галерея Фолькера. Тут нечеловеческие потолки: в Бельгии мне было бы сложно найти такое галерейное помещение для демонстрации своей работы. И вообще я очень люблю утопическую архитектуру русских авангардистов вроде Якова Чернихова. В каком-то смысле мой «маленький» собор из нержавеющей стали — дань их памяти. К тому же свиные шкуры и Москва тоже имеют связь, как ни странно. Я делал восемь лет назад татуировки на свинках в Москве для ярмарки «Арт Манеж». Теперь мне хотелось бы узнать о судьбе этих свинок.
Русский философ Василий Розанов сравнивал Россию со свиньей, пожирающей своих поросят. Наверное, судьба ваших свинок темна и неизвестна…
Мои работы очень холодные. А в России, как я понимаю, холодный климат. Так что эти вещи вписываются в ваш контекст не по философским, а по температурно-климатическим причинам. Я сознательно не делал какие-то специфически русские татуировки, хотя мне предлагали посмотреть на тату российских зеков. Но я все-таки не настолько коммерческий художник, чтобы работать под заказ, да еще в чужой стране. Мне важна свобода — вне зависимости от того, где я выставляюсь.
Хорошо, со свиньями все понятно. А отчего ваш готический собор такой ржавый? Ведь он сделан из нержавейки…
Я использовал специальное покрытие, которое обозначает патину времени. Она, во-первых, сохраняет объект, если его выставлять вне музейных стен. Во-вторых, цвет напоминает цвет древесной коры, так что готические руины превращаются в своего рода растение. История биологизируется.
То есть вам свойственен формальный подход к искусству, хоть у вас репутация художника скандального…
Я, конструируя собор, чувствовал себя архитектором. И тут нельзя обойтись без формального подхода. Тем более я сейчас проектирую здание музея для своих работ, даже самых жестких, вроде клоак-машины (аппарата, воспроизводящего человеческое дерьмо). А думая о здании, нельзя не стать формалистом. А скандал? Ну что скандал… Это же только искусство. Свиньям не больно, когда я их татуирую под заморозкой. Дерьмо совершенно искусственное, оно даже пахнет по-другому. Собор — всего лишь пять метров. Я чувствую себя абсолютно свободным, но в определенных профессиональных рамках. Я не кусаюсь, как видите.