Филипп Паррено: «Интересно играть с общеизвестным»

— Почему Мэрилин Монро? Чем она вам интересна?

— Ничем. Мне интересно играть с общеизвестным. Когда все все знают и ничего не надо объяснять, рассказывать историю сначала. Это своеобразная хореография: что-то вы помните, что-то вы видите, замечаете противоречия. Есть комната — совсем как настоящая, в которой останавливалась Мэрилин. Автомат, который воспроизводит ее почерк. Машины провоцируют ощущения, чувства. Почти настоящие — как в детской игре, где все понарошку, но очень связано с реальностью. В результате в голове возникают отражения, экстраполяции видео, звуков, объектов. Зритель не следует буквально за автором, а пускается в свое собственное путешествие. Сейчас я работаю над фильмом о Франкенштейне — его историю тоже нет нужды пересказывать.

— То есть речь идет о чем-то банальном — как в России снег зимой. Вы поэтому насыпали его в инсталляции?

— А разве раньше кто-то делал снег внутри помещения? Конечно, это клише. Понимаете, необходимо было укладывать ковер, чтобы улучшить звучание в павильоне, и я решил, что можно использовать снег как акустические панели. Так что это мой девайс, модифицирующий пространство.

— Почему вы решили именно эту историю в Москве показать?

— Это последняя работа, я ее до сих пор демонстрировал только один раз в Базеле в фонде Бейлер. Для меня важно и само произведение, разумеется, и то, как оно представлено — в новом месте, в новом формате. Каждая выставка — творческий акт и интересная задача. Этот павильон для меня — немного аттракцион, что-то вроде луна-парка с призраками. А мы начинали съемки со спиритического сеанса, пытаясь понять, что остается от людей после смерти.