Хармони Корин: «Это было долбаное безумие»
— От «Трахальщиков мусорных бачков» к диснеевским звездам в загуле — как вам удался такой кульбит?
— Хотел бы я знать, друг, хотел бы я знать… Сначала я просто собирал фотографии «спринг брейка» с разных сайтов — они были нужны мне как натура для картин, которые я тогда писал. Но тут я вгляделся в эти фото повнимательнее — и оказался заворожен самой культурой, которую они отражают. Секс, насилие, алкоголь, дебош — все в гипертрофированной, карикатурной форме. А потом ты замечаешь маленькие детали, которые кажутся трогательными, даже детскими. Чем больше подобных противоречий я находил, тем чаще задавался вопросом: смогу ли я снять фильм, который бы работал на обоих этих уровнях? Мне не хотелось делать кино, которое было бы посвящено только «спринг брейку». Мне хотелось, чтобы тот служил отправной точкой на пути к какой-то более глубокой метафоре.
— Как будто неделя дикого угара где-нибудь под солнцем может быть для кого-то трансформирующим опытом?
— Именно! Для столь многих американских студентов весенние каникулы во Флориде — это такой странный, перформативный обряд посвящения, и при этом… Помните закадровый голос героини Селены Гомес: «Это самое духовное место на Земле. Бабушка, тебе надо здесь оказаться!»? Когда ты слышишь эти слова в первый раз, они кажутся пошлыми — это же невыносимо смешно. Но к двадцатому разу начинаешь понимать: она это абсолютно серьезно. Этот персонаж лишен иронии, она приравнивает энергию дебошей к тому, что переживала в церкви. Из этого абсурдного первобытного театра молодой плоти она извлекает духовное переживание! По-моему, такое возможно только в Америке.
— Подозреваю, тему вы изучали не только по фотографиям…
— Да, пока я писал сценарий, сменил пару отелей во Флориде как раз во время весенних каникул — хотел подхватить эту волну. Стены гостиниц дрожали, какие-то люди что-то жгли, парочки круглые сутки трахались в коридорах под Тэйлор Свифт. Это все очень меня вдохновляло.
— Что, было даже жестче, чем уже во время съемок на весенних каникулах в Тампа-Бэй?
— Нет, съемки были куда безумнее. Мы снимали на натуре, и стоило привезти туда этих актрис… Из-за популярности этих девчонок окружает атмосфера хаоса, фанатизма — и она пробралась и в фильм. Персонажи все равно перемещаются так, словно за ними кто-то гонится, и поэтому мы могли воспользоваться этой энергией (переезды с места на место, попытки сбежать от папарацци, чтобы сделать нужный кадр) себе на пользу, чтобы придать фильму нервный, дерганый ритм. Но вообще да, это было долбаное безумие.
— Вы подразумевали на главные роли звезд каналов Disney и ABC Family, когда еще задумывали фильм? То, что у этих актрис есть сложившийся образ, который вы могли вывернуть наизнанку, наверняка вас занимало.
— Ну, им еще приходилось выполнять свою работу и вживаться в роли — не то чтобы я взял их в фильм только потому, что они были на канале Disney. Но, конечно, я имел это в виду! Речь ведь идет о юных женщинах, представляющих определенную ветвь поп-культуры, привыкших играть хороших девочек. Дать им возможность вырваться из этого амплуа было очень интересно.
— Мне нравится мысль о том, что фанатка Селены Гомес может прийти на фильм и пережить что-то, чего иначе могла и не увидеть. Я даже не шучу сейчас.
— Здорово! Мне тоже искренне нравится эта идея, и я тоже говорю это на полном серьезе. Надеюсь, что таких девушек ждет совершенно новый, положительный опыт — ну или, по крайней мере, очень необычный новый опыт (смеется).
— Как именно вы с Джеймсом Франко разрабатывали персонаж Элиена? Или он просто появился на съемках в этом образе — этакий «Тони Монтана с Юпитера»?
— Вау, вот это крутое определение Элиена! Я давно хотел написать сценарий с таким персонажем — я много подобных парней знал в Нэшвилле в юности. Это интересный архетип — белый пацан с негритянскими амбициями, но я не хотел, чтобы им все и ограничивалось. Мы с Джеймсом в течение года продолжали обсуждать и фильм, и роль, и мы постоянно приходили к тому, что у Элиена, помимо пушек и блестяшек, должна быть и поэтичная, даже нежная сторона. Я все время отправлял Франко что-то, на что натыкался, будь то стихотворение или фото какой-нибудь звезды южного рэпа, словом, то, что считал полезным. Джеймс обычно не отвечал — так что я понятия не имел, включает ли он что-то из этого в роль. Потом мы начали репетировать и снимать, и я понял — он впитал вообще все из этого.
— Он из тех гангстеров, кто отложит автомат, чтобы спеть тебе серенаду из репертуара Бритни Спирс.
— Я хотел уловить в этом фильме те тайные веяния времени, что витают в воздухе вот уже лет пять-шесть. Стоило мне услышать эту песню Бритни, «Everytime», как я понял: вот оно, отражение фильма. Очень попсовая, безвоздушная песня. Но под ее сентиментальной оболочкой чувствуются патология, насилие, что-то куда более интересное. Безобидная поп-баллада с жутким нутром — «Отвязные каникулы» именно такие. И к ней так весело подмонтировать убийства!