«Гэтсби, Дэйзи и другие — самовлюбленные трусы»

— Как вы оказались вовлечены в экранизацию «Великого Гэтсби»? Что именно вас привлекло?

— Меня позвал Лео Ди Каприо. Позвонил и сказал, что разговаривал с Базом Лурманом — тот задумал экранизацию и хотел позвать нас с Лео на роли Гэтсби и Ника. Мы встретились, все обсудили, а через год Баз прислал нам сценарий. Как я мог отказаться? Это же великая история — красивый язык, интересные персонажи, запредельные эмоции, трагедия большой, сложной любви. Драма «Великого Гэтсби» универсальна и, пожалуй, вечна — при этом действие происходит в очень интересный исторический период. К тому же Лео — мой старый друг и отличный актер, а Баз — настоящий визионер. Я всегда любил его фильмы. В свое время я даже пробовался на роль Бенволио в его «Ромео и Джульетте» и уже тогда был впечатлен им, его мощнейшей творческой энергией. Он любит нырять в материал с головой, исследовать его — поэтому, наверное, ему так легко даются эксперименты. Да и вообще, рядом с ним попросту никогда не бывает скучно.

— Сценарий чем-то вас удивил?

— Он точно передавал атмосферу книги, ее настроение, но при этом не стеснялся порой вольно обращаться с фицджеральдовским текстом. В основном мы, конечно, воссоздавали сцены, описанные в книге, но и позволили себе добавить некоторые моменты. Благодаря этому оригинальный текст ожил, заиграл новыми, по-моему, довольно интересными красками. Когда ты читаешь книгу, то представляешь себе все происходящее глазами Ника. Ты все время чувствуешь его присутствие, но каким-то образом он никогда не заслоняет собой то, что происходит вокруг, будто бы смотрит на все с определенной дистанции. Фицджеральд постоянно дает тебе подсказки — на что смотреть, что чувствовать, что принимать, а что пропускать мимо ушей, — чтобы и читатель сохранял эту дистанцию, которой придерживается Ник. Мне кажется, мы нашли способ передать это ощущение в фильме.

— Насколько сложно было передать развитие внутреннего конфликта, который переживает Ник, оставаясь при этом вроде бы всего лишь рассказчиком истории о Гэтсби?

— Ну, слава богу, или даже слава Базу, у нас были в распоряжении определенные приемы — и можно было не ограничиваться закадровым голосом. Мы добавили несколько сцен, помогающих раскрыть именно историю Ника.

— Вы для себя как объясняли, в чем важность Ника как персонажа? Что дает ему эту возможность увидеть Гэтсби таким, каким его не знает больше никто?

— Вдумчивость, мне кажется. Он писатель — очень наблюдательный и чувствительный. Мне при этом трудно рассуждать о том, каковы его чувства по отношению к другим персонажам, — в книге он говорит, что старается не судить людей. Не то чтобы он не испытывал к ним вообще никаких чувств, но ему хватает силы воли их при этом не осуждать. И вот он узнает их самые глубокие, порой страшные тайны, понимает и принимает их — но без осуждения. Для этого нужна определенная смелость, не правда ли? Собственно, перелом, который он переживает в финале, и заключается в осознании того факта, что Гэтсби, Дэйзи, Том Бьюкэнен и другие — самовлюбленные трусы, готовые в любой момент развернуться и уйти. Он же в своем роде классический персонаж со Среднего Запада — готов простить что угодно, от лжи до трусости или воровства, но не отсутствие элементарной вежливости, доброты. Я, по крайней мере, так его себе объяснял.

— Вы с Ди Каприо давно ведь не играли вместе?

— Да, но мы давно дружим, и я при этом его большой поклонник. Было здорово снова поработать вместе. Я вновь убедился в том, что, когда речь заходит о подготовке к роли, с Лео никто не сравнится. Задолго до начала съемок он заваливался ко мне с «Гэтсби», или его ранней версией — «Тримальхионом», под мышкой, и мы репетировали какие-нибудь сцены. Он вообще настоящий детектив в том, что касается исследования роли и материала.

— Каково было снимать сцену бала в поместье Гэтсби? И вообще, как Лурману удается увязывать все это вместе — двадцатые и танцевальную музыку, классику и Джей-Зи в качестве музыкального супервайзера?

— О, съемки этой сцены я еще долго не забуду. 200 человек в кадре, грохочет какая-то клубная музыка, команда так впечатлена происходящим, что многие снимают все на телефоны. И посреди этого всего — Баз Лурман, одновременно хозяин и ведущий, режиссер и эмси. Настоящее безумие! Что до музыки, то Баз пробует все — от джаза до хип-хопа. Мы чего только не слышали во время съемок. Я сам еще не знаю, что в итоге вошло в фильм, — и схожу с ума от любопытства не меньше вашего!