«Средний класс в глобальных городах тонет»

— Вы ввели понятие «global city» («глобальный город») — что это такое? Какие повседневные детали, на которые мы, возможно, не обращаем внимания, вы считаете признаками глобального города?

— Глобальный город имеет две составляющие: экономическую и культурно-политическую. С одной стороны, это город с сильно глобализированной международной экономикой, а с другой — место, в котором люди совершенно разных профессий, национальностей, вероисповеданий и сексуальных ориентаций имеют возможность нормально жить и работать. Взять, к примеру, Нью-Йорк или Лондон: концентрация, скажем, геев, темнокожих и людей творческих профессий в этих городах намного выше, чем в небольших провинциальных, потому что этим людям проще выйти на достойный уровень жизни именно в больших городах. Однако понятие «глобальный город» — это всего лишь один из аспектов, характеризующих большие города. Париж, например, безусловно является глобальным городом, но это не означает, что все происходящее в Париже — признаки глобального города.

— Можно ли по внешнему облику города определить, является ли он глобальным?

— Думаю, что да. Такие города непременно подразумевают, с одной стороны, наличие районов для очень богатых людей с новыми затейливыми зданиями — офисными и частными, — дорогими ресторанами, роскошными магазинами. С другой стороны, еще одна часть города отдана большому количеству молодых суперпрофессионалов, пусть не таких богатых, как первые, но так же предпочитающих есть в хороших ресторанах, отдыхать в модных клубах, покупать одежду в дизайнерских магазинах. И, с третьей стороны, в таком городе обязательно существуют иммигрантские сообщества или, например, целые кварталы, где живут или работают только художники или представители какой-нибудь музыкальной субкультуры. В таких городах уровень интернационализма крайне высок и на верхушке общества, и на его дне. Важным индикатором глобального города является качество жизни всех этих прослоек. Даже если ты молод и беден, у тебя есть возможность хорошо и качественно жить.
Взять, например, моего сына — он художник. Когда он несколько лет назад поехал в Лондон, он был типичным бедным художником. Но он сразу же нашел там компанию таких же бедных художников, как он, и они вместе зажили какой-то невероятно крутой жизнью. Дело в том, что в Лондоне действует закон, по которому если ты живешь в сквоте и к тебе нагрянула полиция, то убраться оттуда ты должен в течение трех месяцев. Мой сын и два его друга решили, что трех законных месяцев им вполне достаточно, чтобы, поселившись в каком-нибудь сквоте в центре Лондона, устраивать там арт-представления, попадать с ними на страницы газет и журналов, после чего благополучно переезжать на новое место и повторять там этот же трюк в течение следующих трех месяцев. Согласитесь, в провинциальном городе такой номер вряд ли пройдет.

— Можно ли сказать, что Нью-Йорк, скажем, в 60-е — это тоже глобальный город? Или же это понятие сегодняшнего дня?

— Нью-Йорк, так же как и Париж, Лондон и многие другие города, несомненно, были мировыми интернациональными городами, но не глобальными. Я бы хотела обратить внимание, что этот термин исключительно сегодняшнего дня: глобализация городов началась в 80–90-х, но не раньше.

— Всегда ли большой интернациональный город является глобальным и наоборот?

— Майами — глобальный город, но не международный, не интернациональный, а Венеция — интернациональный, международный, но не глобальный — это город музеев. Чувствуете, в чем разница? Но, несмотря на эти исключения, большинство глобальных городов — это все-таки международные интернациональные города.

— С какими проблемами глобальные города сталкиваются сейчас?

— Во многих глобальных городах сейчас происходит процесс выселения среднего класса со скромным доходом. Целые зоны, где некогда располагались небольшие магазинчики и лавки, кафе и мастерские, отдаются под застройку новых престижных районов. Взять, например, Шанхай: государство выкинуло из центра города 3 миллиона человек вместе со всем их бытом, чтобы превратить его в район с роскошными магазинами, ресторанами, апартаментами и офисами. Похожие процессы, пусть не такие экстремальные, происходят и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Лондоне, и — уверена — в Москве. Не думаю, что это правильно для города. Городу необходима широкая прослойка среднего класса, ведь именно эти люди тратят все, что у них есть, в городе. Когда средний класс тонет, а это происходит сейчас во всех глобальных городах, растет число людей с маленьким доходом, весь доход начинает концентрироваться на верхушке, но он вряд ли будет потрачен в городе, это просто физически невозможно. Получается, что между бедным средним классом и слишком богатой верхушкой очень маленькая прослойка обеспеченного среднего класса — это не может не повлиять на экономику города. В моей жизни был период, когда я регулярно приходила в офис мэра Нью-Йорка и говорила ему, что его эксперты по развитию экономики не имеют ни малейшего представления о самой экономике города. Они сфокусированы только на Уолл-стрит и больших предприятиях, но кроме этого есть еще целый мир. Ситуация в Нью-Йорке сейчас такова, что полицейские, пожарные, учителя и медсестры не могут позволить себе жить в городе — слишком дорого. Правительство же должно распознать эту проблему и сделать их пребывание в городе возможным.

— На каких принципах базируется стратегическое планирование развития современных городов?

— Я не урбанист, так и напишите. Город — это ведь такая сложно устроенная система, все время мутирующая, которая может быть интересна не только урбанисту. Люди ошибочно принимают меня за него, но я всего лишь много знаю о городах, люблю их и не перестаю восхищаться.