«Звезды дизайн-индустрии будут из Британки»
В то время как отечественные вузы — государственные и частные — в едином порыве переименовывают себя в университеты и академии, все здешние институции скромно называются школами. В Британке вообще ничто не напоминает о советском вузе. Здесь нет фойе с колоннами и кафельными полами, памятников Ленину, мемориальных досок с высеченными именами прославленных выпускников, огромных потоковых аудиторий, в общем, никакой пыли веков. Чисто, светло, удобно и очень по-деловому. Все заточено под практику, в мастерских, напичканных современной техникой, рисуют, снимают, кроят и шьют не покладая рук. В секции промдизайна кто-то увлеченно трудится над затейливой деревянной конструкцией, в архитектурной школе кто-то представляет свой проект самому Евгению Ассу. Помещения увешаны работами студентов, шутливыми плакатами, объявлениями на русском и английском. В небольшом артемиелебедевском кафе студентов и преподавателей напополам. И те и другие не расстаются с компами — работают. Праздношатающихся нет.
— «Круто тут у вас!» — я пытаюсь сделать комплимент входящему в кабинет Александру Аврамову.
— Мы не стремимся быть крутыми. Просто стараемся хорошо делать свою работу.
— В советское время было же довольно много творческих вузов. В обеих столицах. Они существуют и по сей день. Тем не менее в области дизайна мы от цивилизованного мира, мягко говоря, отстали. Как появилась идея создать Британку? Почувствовали, что эта ниша пустует?
— Именно почувствовали, что на рынке существует колоссальный дефицит кадров, нового поколения дизайнеров, творческих специалистов. Возникло желание помочь процессу и этот дефицит если не устранить полностью, то хотя бы поспособствовать его сокращению.
Читать также:
- Ежегодная выставка студентов и выпускников британских программ
- День открытых дверей в Британской высшей школы дизайна
— У вас был какой-то ориентир?
— Конечно, Запад. Там образование в творческих индустриях неплохо развито и продолжает эволюционировать. Хотя сейчас и Юго-Восточная Азия, и Восточная Европа подтягиваются. Я отчетливо понимал, что проект должен быть международным. В мире сегодня есть много хороших примеров, на которые можно ориентироваться. Можно использовать ноу-хау, методики, можно притаскивать сюда людей, которые этими методиками владеют… Мы в итоге остановились на британской модели, потому что британские университеты и колледжи по части творческих дисциплин доказали свою устойчивость, эффективность и жизнеспособность.
— Как все начиналось?
— Я начал заниматься проектом практически в одиночку. Продумывать концепцию и искать партнеров, которые помогли бы создать платформу. Я хотел опереться на конкретный вуз здесь, наладить отношения с британским университетом и разработать программы, которые предполагали бы возможность двойных дипломов, стажировок и так далее. Чтобы в прямом смысле слова одна нога была здесь, а другая — там. Российский партнер нашелся быстро — Международный институт рекламы, на базе которого мы работали первые два года, пока не получили собственную лицензию.
— А быстро ли получилось найти партнера в Британии?
— В конце 2002 года я объехал 12 вузов от Лондона до Эдинбурга, везде делал презентации, встречался с людьми. Через пару месяцев повторил это дело уже с меньшим количеством претендентов. В марте 2003-го мы окончательно определились и заключили партнерское соглашение с Хартфордширским университетом — тем, в котором мы были заинтересованы больше всего и который поверил в нашу идею. И в итоге в апреле у нас уже были набраны первые 40 человек, а в сентябре начались занятия.
— Вот эти первые студенты уже были профессиональными дизайнерами или начинали с нуля?
— Тогда стартовали две программы: британского высшего образования (там нужна была минимальная база, но мы все равно отсматривали портфолио и проводили тестирование на знание языка) и повышения квалификации — это уже для профессионалов. Вообще задача университета — предоставлять полный спектр программ для разного возраста и уровня подготовки: бакалавриат, магистратура, повышение квалификации, курсы для начинающих, краткосрочные программы для работающих профессионалов, занятия для детей. Мы стремимся удовлетворить потребности в качественном образовании самых разных аудиторий.
— Маленькая поправочка: есть программы, когда человек получает диплом Британской высшей школы дизайна, а есть — когда он получает диплом Хартфордширского университета. Такой же, как если бы он учился там. То же самое у нас с магистратурой в МАРШе — они сотрудничают с London Metropolitan University, который выдает свои дипломы нашим выпускникам.
— Раз уж речь зашла о МАРШ, расскажите, что еще входит в ваш консорциум?
— Мы в какой-то момент решили не ограничиваться только дизайном и продолжать двигаться в том направлении, где ощущается кадровый дефицит. Так, в 2008 году была открыта Школа компьютерной графики Scream School: это визуальные эффекты для ТВ и кино, анимация, моушн-дизайн, разработка компьютерных игр и другие уникальные профессии, которым больше нигде в России не учат. В прошлом году открылись еще две новые школы: Московская школа кино и Московская архитектурная школа — МАРШ. В рамках Школы кино будем постепенно открывать новые факультеты, которые покроют весь спектр кинопрофессий: режиссеры, актеры, продюсеры, сценаристы, операторы, звукорежиссеры, художники, гримеры.
— А вы чувствуете конкуренцию? Даже не заглядывая в интернет, можно назвать несколько институций, которые регулярно набирают курсы для обучения разным видам творчества — особенно тем, что больше всего популярны у хипстеров…
— Главное и самое кардинальное отличие — у них нет долгосрочных программ. У нас 95% программ — долгосрочные. Мы хотим заниматься тем, что умеем лучше всего, — простраивать постепенное развитие специалистов. По-хорошему, это два года и больше. За это время можно дать человеку необходимые знания и навыки, чтобы он мог в итоге влиться в индустрию. Краткосрочные программы тоже имеют право на жизнь, безусловно. Они дают возможность профессионалам встряхнуться или тем, кто интересуется определенной областью, получить о ней представление. Но заменить полноценное профессиональное образование они не могут.
— Вы так динамично развиваетесь, что не могу не спросить о планах. Какая ниша осталась незаполненной?
— Музыка. Причем я говорю не только об исполнительском мастерстве, а обо всем, что имеет отношение к звуку. Очень амбициозный и очень сложный в реализации проект, который мы пока не начинаем, потому что нет лидера, который за собой это все поведет. Как только такой найдется, мы с радостью начнем работать. Если уж что-либо делать, то качественно, вкладывать серьезные деньги, строить студию, приглашать преподавателей. Вот для Школы кино мы сейчас съемочный павильон строим. Мы вообще здесь каждый год пристраиваем по этажу. С 2010 года площадь с 4,5 до 8 тыс. кв. м выросла. Чтобы обойти все наши помещения, не меньше получаса потребуется.
— Сколько в среднем стоит обучение?
— Порядка 220 000 рублей в год. Многие государственные вузы берут не меньше. Так что цены вполне сопоставимые. Британское высшее образование, конечно, стоит дороже, но опять же — существенно меньше, чем если ехать учиться в Лондон. Кстати, у нас уже появляются международные студенты. Из Венгрии, Индии, Тайваня, Германии. И это очень хорошо влияет на атмосферу.
— Есть выпускники, которые сделали головокружительную карьеру?
— Их так много — трудно кого-то выделить и не обидеть других. Могу сказать, что последняя встреча выпускников проходила в Москве и в Лондоне. В Лондоне пришло порядка 30 человек, которые живут там и весьма неплохо себя чувствуют. Здесь в индустрии очень много наших выпускников — в издательских домах, в рекламных агентствах, кто-то свое дело открыл…
— Понимаю, но я имела в виду такую безусловную общепризнанную звезду. К примеру, моя свекровь, в прошлом актриса, училась в «Щуке» на одном курсе с Юрием Яковлевым…
— Ну, мы еще слишком недолго существуем. Звезды уровня Александра Маккуина или Карима Рашида вырастут за несколько лет. Но дайте срок, я уверен, что лет через 15 все звезды дизайн-индустрии будут из Британки.