Торговлю воздухом прекратить!
Группа молодых экономистов организовала курсы финансовой грамотности. Идея таких семинаров пришла неслучайно. Просто надоело отвечать на бесконечные вопросы: в какой валюте хранить сбережения, забирать ли деньги из ПИФов, достраивать дом или скорее продавать.
Мне дико приятно, что эти ребята рассматривают кризис в неком философском и даже этическом ключе. Действительно, наше общество построено на спекуляции. И именно спекуляция привела нас к забвению правил реальности. А они-то существуют. Не знаю, возможно ли новое общество, деглобализированное, по ст ро енное на принципа х реальной экономики, помноженной на этическую кристальность человека. Увы, в последнее я практически не верю. Но то, что система ценностей нуждается в тотальной переработке, несомненно. Каждый человек должен стать руководителем маленькой фирмы под названием «Я сам». И это требует большой ответственности и живости ума.
С организатором проекта Сергеем Климентьевым беседовал Игорь Шулинский.
Без паники
Обывателя сейчас больше всего волнует, что будет с его собственными деньгами. К примеру, у меня есть 25 тысяч долларов плюс золото-брюлики, доставшиеся от прабабушки. Вот мои сбережения. Что мне с этими деньгами делать? Как не прогадать?
Сразу скажу: готовых ответов мы не даем. Мы хотим, чтобы у человека было собственное мнение, чтобы он после наших курсов не слушал кого-то, а мог принять решение сам. Вот ты как главный редактор знаешь, как нужно делать журнал. И когда тебя спросят, ты легко объяснишь свое мнение. Но есть еще несколько разных стратегий. И они тоже верные. Что мы даем? Даем человеку базис, на основе которого он сможет выбрать, как поступать в конкретной ситуации.
То есть твоя задача — чтобы человек не слушал советы, а сформировал собственную позицию.
Да, люди будут понимать, как функционирует эта система. Вот на бирже индекс упал. Как это отразится на реальной экономике? Это трудно уловить, потому что финансовый сектор торгует воздухом. Мы попытаемся привить людям экономическое мышление, чтобы они не метались от тещи к зятю и не ломали голову, переводить ли доллары в рубли. Наши слушатели получат уже готовые конспекты, ничего лихорадочно записывать не придется. Каждое занятие будет начинаться со сводки новостей финансового сектора и их «расшифровки». Будут ролевые игры — какие сигналы на рынках и что вы предпримете. В общем, будем учить выживать и понимать, что такое деньги.
Кто разработал программу?
Очень разные ребята — аналитики Deutsche Bank, Renaissance Capital, преподаватели Высшей школы экономики, Московского университета экономики, статистики и информатики и британской London School of Economics. А лекции будут читать настоящие зубры. Специалисты по фондовому рынку и инвестициям. Программа разбита на модули — 2 раза в неделю по 3 часа. Мы старались сделать ее более прикладной, нежели академической. Людям совершенно не важно, КАК формируется ВВП, а важно, ЧТО он значит. И вот мы пригласили людей, которые дают не абстрактные знания, а конкретику. Специалисты по фондовым рынкам расскажут о том, какие существуют стратегии, чтобы свой капитал сохранить, приумножить. Аналитики объяснят, что происходит и на что надо реагировать. Слушателям будет выдан такой топ 10 важных сигналов рынка. Упала цена на металл — как это влияет на рынок?
Не на рынок, а на меня!
То, что происходит на рынке, влияет на тебя. Если у тебя есть деньги в акциях или ПИФах, вложенные в металлические компании… Ну, это я достаточно специфический пример вытащил. Возьмем что-нибудь более распространенное…
Цены на нефть.
Цены на нефть лично на нас тоже особо не влияют.
Как же, очень серьезно влияют именно на быт простого человека. Потому что, если цены упали, должна снизиться и цена на бензин.
Вот это самое частое заблуждение. Цены на нефть на товарном рынке не имеют никакого отношения к ценам на бензин. Это фьючерсные контракты, то есть контракты на нефть, которая еще не добыта. Я — добытчик, говорю: вот я добуду через полгода нефть, которую оцениваю в 100 миллионов. Сейчас могу продать за 50. Через месяц тот, кто купил, говорит: у него все в порядке, он эту нефть точно добудет на 100 миллионов, могу продать контракт за 70 миллионов. И так далее. Это не имеет ничего общего с реальным сектором, который зависит от самих компаний, от того, какие у них издержки. Это далеко не полная картина. Скорее, для наглядности. Так что цены на нефть имеют очень тонкую связь с ценами на бензин.
То есть когда Медведев говорит: что это такое, нефть упала в цене, а у нас бензин не дешевеет, — это популизм?
Честно сказать, непонятно, почему нефтяные компании не снижают цены на горючее. А вообще популизма хватает. Ведь что делает правительство? Оно говорит: у нас кризиса нет. Это у них, в Америке. А нам господин Кудрин создал стабфонд, это наша мягкая подушка, мы на нее очень легко сядем. Почему они это делают? Потому что, если говорить реальные вещи населению, начнется паника. Вот они слышат — упали цены на нефть. Все! В понимании российского человека это плохо. На самом деле ничего не плохо, это очередной виток сырьевого рынка. Вот в Европе не делают вид, что кризиса нет, но никто не бежит забирать свои деньги. Наоборот, люди понимают, что это уникальная возможность купить бумаги по низкой цене, потому что сейчас рынок будет падать. И если у тебя есть длинные деньги, то можно вкладывать. Никто не паникует. Все понимают ситуацию.
Читайте также:
Чем воспользоваться покупателю во время кризиса
Время крутых перемен
Как не быть транжирой
Разберемся с тонкостями увольнения
Ирина Хакамада: «Надо креативить!»
Из-за чего в Америке все началось?
Банки выдавали ипотечные кредиты, тут же перепродавали их, при этом получая проценты со сделок. Когда цены на недвижимость росли, это была правильная стратегия. Их логика была проста: если клиент не сможет расплатиться, я всегда смогу продать дом. Но они не учли, что американское законодательство позволяет человеку тупо уйти из контракта. И когда цены стали падать, люди не захотели продолжать выплачивать эти старые гигантские проценты и ушли из домов. 2,6 миллиона. Получилось очень большое предложение, цены рухнули. И активы на 800 миллиардов, разбросанные между различными инвестиционными банками, которые друг другу перепродавали эти кредиты, оказались неликвидными, как их теперь называют, «токсичными». У кого больше этих токсичных бумаг, у кого меньше — непонятно. Полный бардак, и из-за этого банки перестали доверять друг другу. Пока эта ситуация не разрулится, банки не будут выдавать кредиты, а будут грести под себя. Вот это и есть кризис ликвидности.
И как это влияет на нашу экономику?
Весь российский бизнес был построен на том, что наши брали дешевыекредиты на Западе, отдавали их в ретейл, получали с них деньги, отдавали обратно. Так вот, западные банки сказали: отдавайте, пожалуйста, деньги, и новых кредитов мы вам сейчас не дадим. И пока государства, в первую очередь Штаты, не впрыснут в экономику столько денег, чтобы пятерка крупнейших мировых банков поверила, что можно нормально функционировать, ликвидность (текучесть) рынка не восстановится. Пока эти 700 миллиардов не смажут механизм, он не поедет.
Так вроде эти деньги выделены.
Да, но пока не придет новая администрация, они, скорее всего, не поступят. Этого транша не хватает. Должны появиться новые идеи.
А правительство России сейчас что может делать?
Менять западные деньги на российские. Вот этот запас, созданный Кудриным. Из него делать вливания.
Он что, такой большой? 150 миллиардов долларов — это не так уж много.
Если его грамотно использовать, последствия экономического кризиса могут быть сведены на нет при условии оперативных действий мирового сообщества.
Сейчас многие говорят о том, что банки надо деглобализировать.
Банки делают деньги на кредитах. Вся денежная масса в мире не привязана к золоту, к производству, к чему-то еще. Она привязана к выданным кредитам. Центробанк выдает банку лицензию и говорит: ага, у тебя есть тысяча, значит, кредитов можешь выдать на десять тысяч. И вот здесь получается дырка. Банки начинают продавать деньги, которых нет в экономике в принципе. Они говорят: на тебе тысячу, только ты мне еще 10% выплатишь…
Подожди, вот я задумал бизнес и беру кредит в расчете на то, что он окупится. Какое-то время уйдет на раскрутку, но потом я буду получать прибыль. И я учитываю эти 10%, которые должен тебе вернуть.
Это классический пример неэкономического мышления. Вот представь бассейн. В нем триста кубов воды. Неважно, прибыль, не прибыль — ты будешь барахтаться в этом количестве воды. Больше туда просто не поместится. Точно так же существует некое конечное количество денег, которое каждый год рассчитывается. И когда ты начинаешь отдавать проценты по кредиту, ты платишь деньги, которых не было в экономике. То есть этих ста рублей с тысячи — их нет, пока ты их не заплатишь.
Я согласен, это касается потребительских кредитов. А если это бизнес? Я беру тысячу. Но заработать-то планирую три. И в этом случае, возвращая 1100, я беру из заработанных денег, то есть из реальной экономики.
Да, но при этом вспомни, что я раньше говорил. Дыра была в самом начале. Когда ты возвращаешь деньги, ты погашаешь искусственно созданные проценты реальными деньгами. В рамках этого интервью я не смогу объяснить фундаментальные основы банковской системы. Оставлю читателей лишь с вопросом «Как создаются деньги?» Скажу сразу: та часть, которая печатается правительством, — лишь малая часть денег в экономике.
Банки выдают деньги, которых нет. Биржи торгуют еще не произведенными товарами. Что нужно менять?
Помнишь, за ростовщичество раньше казнили. Ты меня знаешь, я тебя знаю — какие проценты? А потом началось. Банки стали говорить: мы очень сильно рискуем, давая вам деньги. Нам нужен процент, чтобы эти риски понижать. Сейчас такая стратегия не нужна. Нужно менять монетарную систему. И чтобы экономику контролировали не частные банки, а правительство.
Это же ужас!
Когда есть некое локальное комьюнити, которое поглощает только то, что ему нужно, и то, что поглощает, тоже перерабатывает, когда есть всякие безотходные производства и альтернативные источники энергии и когда каждое комьюнити определяет свой бюджет, то это хорошо.
Что ты имеешь в виду, говоря «локальное комьюнити»?
Ну, например, город. До 1913 года, до появления в Америке Федеральной резервной системы, один город обслуживал один банк.
Но это же было 100 с лишним лет назад. За это время все изменилось. Мир стал развиваться. И эта система нуждалась в изменениях.
И сейчас снова нуждается, только в обратных.
А если я хочу открыть бизнес? Весь мир последние 50 лет делает так: идет в банк, представляет доказательства ликвидности своего бизнеса и получает кредит. Пусть под не совсем этичные проценты. Пусть раньше за это казнили. Но я мог рассчитывать, что мне дадут деньги. А так — куда мне идти?
Простой пример — касса взаимопомощи. В районе есть 20 уважаемых людей, что-то вроде совета. Каждый из них делает туда взнос со своего дохода. И они решают, дать или не дать тебе денег на твой проект. Без всяких процентов.
А почему они должны мне дать?
А у них будет доля в твоем бизнесе.
То есть они становятся акционерами. А это не приведет ли к фашизму? Понятно, что есть крупные игроки, они имеют доступ к ресурсам. И если они вот так начнут вкладываться во все подряд, это же будет национализация.
То, что я говорю, это банальная, упрощенная схема. Есть механизмы, чтобы такого избежать. Более того, я не сторонник этой теории. Я просто вижу, и не я один, что нынешняя монетарная система уже не соответствует времени.
Этот этичный путь, конечно, интересен, но нужно ли менять то, к чему мы привыкли? Пусть это не очень хорошо, но такова природа человека. Человек — алчный, нечестный, любящий заработать на ближнем. А твоя история очень красивая, но, как любая красивая история — как коммунизм, — она утопична. Попал в этот комитет какой-нибудь Сталин или Гитлер — и все.
В чем ущербность нашей сегодняшней системы? Если государству нужны деньги, оно берет под неимоверные проценты у приватных банков, а выплачиваем эти проценты мы. С наших налогов. Это в корне порочно. Почему государство берет деньги у банкиров, которые делают их из воздуха? Почему нельзя печатать деньги, обеспеченные резервами?
Мы сейчас берем из нашего стабфонда, ни у кого не занимаем?
Да, и сейчас так многие страны делают. Они отказываются от доллара, переходят на локальную валюту. Вот в ОАЭ нет биржевых индексов. Это процветающая страна, и эту систему частных банков они к себе не пускают. У них есть нефть и есть деньги. Они в шоколаде. Сейчас российский человек должен почувствовать себя частью глобального комьюнити, чего раньше не было. И он должен отдавать себе отчет, что он делает, покупая молоко «Пармалат» или «Домик в деревне». Его деньги либо ушли из страны, либо остались. Вот мой телефон и одежда, которая на мне, означают, что этих денег в стране нет. Мы обеспечиваем рабочие места китайцам.
Я хочу покупать качественный продукт. И это самое главное, а не его география. Пусть люди, которые живут здесь, думают о качестве, и тогда я буду их клиентом.
Так в том-то и дело — надо заниматься производством. Возможности в нашей стране есть.