Без истерики!
Лондон, 1880-й. Выпускника интернатуры Мортимера Грэнвилла (Хью Дэнси) выпирают из клиники за чрезмерный энтузиазм по поводу открытий Пастера. Применение юношескому желанию помогать страждущим (причем с соблюдением гигиены!) находится в кабинете доктора Далримпла (Джонатан Прайс), пионера загадочной методики лечения женского психического расстройства, известного врачам как истерия, и отца двух по-своему выдающихся дочек. И если младшая, кроткая Эмили, кажется, готова тут же выскочить за Грэнвилла замуж, то старшая — оторванная суфражистка Шарлотт (Мэгги Джилленхол) — поглядывает на отцовского ассистента с презрением. Причем вполне обоснованным: быстро выяснив, что передовое лечение доктора Далримпла представляет собой не что иное, как интенсивный интимный массаж («Грэнвилл, имейте в виду, что процедура может закончиться пароксизмами у пациентки. Это нормально»), наш герой ничего не имеет против.
Осведомленный зритель наверняка понимает, чем закончится эта служба по борьбе с женской истерией — муки совести, сведенные от переработки судорогой руки, череда случайностей и нелепиц, сакраментальное «Эврика!», наконец. Собственно вибратор и хроника его изобретения, впрочем, не главное, что волнует режиссера Таню Уэкслер и ее сценаристов: в сущности, «Без истерики!» — нормальная комедия нравов Викторианской эпохи, разве что более раскованная в сравнении с прочими образцами жанра. Уэкслер, конечно, не обходится ни без избыточной декоративности, ни без выходов за рамки пошлости (ладно поющая во время процедур Далримпла примадонна, а вот так ли нужны были в кадре трахающиеся уточки?), но в целом подразумевает мысли вполне себе целомудренные — что освобождение женского сознания может привести и к мужскому раскрепощению, например. Но именно склонность режиссера к мелодраматическим условностям как раз и обесценивает «Без истерики!», подчиняя историю появления лекарства от дамской скуки механическим вибрациям обязательной любовной линии. Получается приятная и забавная безделица — бесполезная, правда, в куда большей степени, чем та, что когда-то спасла карьеру доктору Грэнвиллу.