Как украсть небоскреб

Джош Ковакс (Бен Стиллер), управляющий элитного ТСЖ, ответственного за содержание небоскреба в центре Нью-Йорка, вышел из низов и привык работать на совесть — и от подчиненных требует того же. Особенно старательно Ковакс и компания обслуживают обитающего в пентхаусе Артура Шоу (Алан Алда), благодушного ветерана Уолл-стрит, отвечающего на заботу похвальной благодарностью — например, ежедневными партиями в шахматы с Коваксом. Среди прочего Шоу пристраивает сбережения всего персонала башни — так что когда у дверей небоскреба объявляются агенты ФБР с ордером на арест оказавшегося махинатором миллионера, Ковакс понимает: чтобы не остаться без пенсии, надо брать дело в свои руки. Объединив усилия с консьержем (Кейси Аффлек), лифтером и горничной с навыками медвежатника, а также заручившись консультациями взаправдашнего вора (Эдди Мерфи), сотрудник ЖКХ начинает планировать налет на злосчастный пентхаус. Демонстрирующий частную инициативу по раскулачиванию мучителей-финансистов «Как украсть небоскреб» выходит на фоне проповедующих примерно те же идеи народных маршей на Уолл-стрит — и формально режиссер Ратнер («Час пик», «Люди Икс: Последняя битва») и правда снимает кино беззастенчиво популистское. Беспроигрышный в умелых руках жанр фильма-ограбления, Эдди Мерфи в неполиткорректно-болтливом режиме «48 часов», Бен Стиллер в качестве, простите, современного Джимми Стюарта, духоподъемный, опять же, мотив восстановления социальной справедливости. Впрочем, каждый, кто видел тот же «Час пик», должен понимать — Бретт Ратнер далеко, далеко не Фрэнк Капра. Он и его сценаристы топят и классовую ярость, и незамысловатый сюжет в хаосе элементарных гэгов и в разной степени удачных острот; сводят ограбление к абсурдистскому аттракциону с выезжающей в окно 40-го этажа «Феррари» (за окном тем временем пролетает гигантский резиновый Снупи — вот он, большой стиль предкризисных комедийных блокбастеров); его же неуловимые участники мало того что путаются в мотивировках, так еще и предстают вполне заслужившими свою участь (кто — враньем, кто — дремучестью, а все вместе — безудержным идиотизмом) жертвами мирового финансового порядка. Словом, для режиссера, обращающегося к самой массовой аудитории, Ратнер пользуется методами возмутительно реакционными — что, в общем, объяснимо, стоит только вспомнить о размерах его собственных гонораров.